Банджо

- Эй, там! - Голос принадлежал большому, плотному человеку, который появился из-за угла вагона; у него был сплющенный нос и рыжие волосы. И хотя он был в штатском, даже такой деревенщина как Гэс смог догадаться, что этот человек из мира сыска - может быть, на государственной службе, а может, из частной компании.

- Вы это мне? - спросил Гэс.

- Да, да. Ты не видел, никто не спрыгивал вот с этого состава, который только что прибыл?

- Нет, я только встал, - сказал Гэс, догадавшись, что рыжий подумал Гэс живет в этом вагоне.

- Он должен был быть на этом товарняке. - Рыжеволосый сверкнул глазами.

Гэс с глупым видом пожал плечами.

- Наверное, соскочил где-нибудь по пути. От графства Форд досюда довольно далеко. Прыгай где хочешь!

- Да, наверное, - сказал Гэс, чувствуя, как его охватывает слабость. Он покрепче ухватился за поручни. Вишу здесь, подумал Гэс, как тот гусь в кухне, которого собираются подавать на Рождественский ужин.

Плосконосый пристально рассматривал Гэса.

- Вроде я тебя не знаю.

- Надеюсь, что нет. - Гэс улыбнулся.

Полицейский слегка обнажил зубы в улыбке. Слава Богу, у него еще оставалось хоть немного чувства юмора.

- Ну, если увидишь где-нибудь тут человека - знаешь, такого типичного фермера, - и если он будет вести себя как-то странно, дай знать.

- А чего его разыскивают?

- Ограбил банк, - сказал рыжий полицейский; глаза на его мясистом, красном лице глядели пронизывающе, цепко, будто пытаясь высмотреть что-то во всех темных углах мрачных джунглей, где он обитал.

- Ладно, Уитни, - вдруг сказал другой голос за спиной Гэса, - пошли.

Грузный полицейский, решив, что Гэс и этот, какой-то другой человек, работают вместе, повернулся и ушел.

Гэс оглянулся. В дверях вагона стоял пожилой человек, с угловатым лицом и покатыми плечами; на нем была одежда, весьма напоминающая ту, что была на Гэсе. Правда, на голове у него была синяя кепка с длинным козырьком. Он стал спускаться по ступенькам вниз. Гэс спустился на землю и огляделся - рыжего нигде не было видно.

- Вы не возражаете, если я пойду рядом с вами? - спросил Гэс.

- Мы живем в свободной стране. Ходить рядом не воспрещается, - сказал пожилой рабочий настороженно. Гэс уверенно зашагал рядом с ним - так, будто знал, куда идет и что потом будет делать.

- Вы не могли бы мне рассказать, как отсюда лучше всего выйти? спросил Гэс, когда они прошли несколько шагов.

- Я иду на Третью улицу, - сказал рабочий. - А ты откуда?

- С запада, - неопределенно ответил Гэс. - Ищу работу.

- А что ты умеешь делать?

- Заниматься фермерской работой.

- Здесь, в Канзас-Сити, это никому не нужно. Знаешь, тут вообще никакой работы не найти. Тяжелые времена настали. Мне еще повезло - хоть какая-то работенка есть! Смотри, чтоб тебя не забрали за бродяжничество. Но почему за это в кутузку волокут - мне не понятно. Те, у кого есть все, делают с теми, у кого нет ничего, что хотят.

- Поэтому вы и не выдали меня? - спросил Гэс.

- Я бы ни за что никого не выдал шпику. Пойдем со мной. Я иду выпить чего-нибудь.

- А что, сегодня вы не работаете? - Гэса удивило, что человек с утра собирается пить.

- Сегодня воскресенье, парень, - сказал рабочий. - Мне нужно опохмелиться - а то помру.

Гэс не совсем понимал, что значит опохмелиться и от чего можно умереть, если этого не сделать, но куда бы этот человек ни шел, идти с ним будет лучше, чем оставаться среди этих железнодорожных путей и вагонов.

Обойдя бесчисленное количество стоящих вагонов, переступив через бесчисленное количество шпал, пройдя мимо ремонтных мастерских и здания паровозного депо, они, наконец, вышли на улицу, по которой уже не бежали рельсы. Рабочий не задавал никаких вопросов, Гэс тоже ни о чем не спрашивал. Он постигал умение понимать многое из немногих слов.

Они подошли к дому, который напоминал мастерскую или цех; его передняя стена была обита жестью; на выкрашенной деревянной двери никакой надписи не было. Дверь выглядела запертой наглухо.

- Тут я тебя покину, сынок, - сказал пожилой рабочий. - Если ты пойдешь вон по той улице, никуда не сворачивая, то притопаешь прямо в центр Канзас-Сити. Но идти придется долго. И знаешь, парень, на твоем месте я б вернулся туда, откуда приехал.

- Верно, - сказал Гэс. А сам подумал: да, мистер, я бы так и поступил, если б мог. Но не могу.

Глядя на уходящую вдаль улицу, на закопченные, грязные дома, Гэс думал, что может быть, будет лучше, если он отдастся в руки полиции и покончит со всем этим делом. Улица действительно выглядела очень пустынной и безлюдной. И будущее казалось Гэсу совершенно неопределенным, ведущим в никуда, как и эта улица. А когда он вспомнил, что уехал без благословения матери, его охватила глубочайшая печаль.

Со всех сторон его обступали угрюмые многоквартирные дома - никогда раньше ему не доводилось видеть более мрачных жилищ. Он невольно держался поближе к бордюру - ему казалось, что из какой-нибудь подворотни вот-вот выскочит грабитель, маньяк, охваченный жаждой крови, и набросится на него с ножом, или начнет стрелять в него из пистолета, убьет, стащит с него всю одежду и начнет выть...