Бангкокская татуировка

Мне немногое остается добавить, о чем ты, фаранг, еще не успел догадаться. Все обезьяны и собаки были перебиты (им выпустили кишки), охранников казнили по большей части выстрелами в голову. Саму Хун Му усадили голую в непристойной позе на мумию мужа, предварительно перерезав бедняжке горло. Кроме нее в доме оказалась мертвая толстая белая женщина лет сорока пяти. Ей вспороли живот до самой груди и уложили в спальне на большую кровать в одних широченных шортах.

— Дениза? — спросил я Викорна.

— Да, — кивнул тот. — Она жила в Пхукете в доме за миллион долларов с видом на Андаманское море. ^[35]Зинна выкрал ее и привез сюда, чтобы стало ясно, на что он способен. — Викорн покачал головой. — Чтобы мы не питали никаких иллюзий. — Он посмотрел на меня. — Все наши свидетели мертвы. — Полковник подошел к стоящему у окна дивану и грузно опустился на подушку. Мне ни разу не приходилось видеть его таким подавленным. — Мы решили сразиться с ним на равных, вот в чем дело. Но силой его не победить — за ним, прости меня, Будда, армия. — Быстрый взгляд в мою сторону. — Извини, Сончай, я забираю у тебя секретную папку.

— У вас есть кто-то получше?

— Тут требуется проницательность, женский подход.

— Мани? Кто-кто, а она совершенно не отличается проницательностью.

Полковник пожал плечами: без комментариев. Сидел, сгорбившись, на диване, стал будто меньше, словно съежился, — олицетворение поражения. Даже на глазах показались слезы. На меня нахлынула волна жалости. Хотя постойте! Уж слишком нарочита эта демонстрация разочарования, отчаяния, горя и почти старческой немощи.

— Кто-то принимается за реализацию плана Б?

Он посмотрел на меня невидящим взглядом, словно не понял, о чем идет речь.

На следующий день в участке сказали, что Викорн провел утро перед телевизором и смотрел международные новости, которые чаще всего ограничивались информацией о ставках на тайских тотализаторах (сам полковник заправлял крупнейшим игорным синдикатом). Когда я вошел, он даже не оторвался от экрана. Передавали сообщение о взрыве бомбы в удаленной деревне на индонезийском острове Ява; погибли пять местных индуистов, больше двадцати госпитализированы. Никто не сомневался, что это дело рук радикальной группировки мусульман, тем более что один из террористов сам погиб во время взрыва. Удалось обнаружить фрагменты характерного головного убора, бороды, несколько пальцев, ногу и другие части тела. Комментаторы высказывали надежду, что личность преступника удастся установить, равно как и название группировки, к которой он принадлежал. По обыкновению, западные разведывательные службы проявили к теракту интерес, но только две предлагали реальную помощь.

Я недоумевал, почему Викорн, которого никто не назвал бы адептом глобализации, слушает сообщение с таким вниманием. Сомневаюсь, что он сумел бы показать на карте Францию. Но когда я кашлянул, намекая, что в комнате он не один, полковник предостерегающе поднял руку. После того как кончился прямой репортаж, он ошарашил меня еще сильнее — снял телефонную трубку и приказал лейтенанту Манхатсирикит заказать ему билет до Джакарты. А пока он будет ехать в аэропорт, ей надлежало договориться о встрече с каким-нибудь большим чином из индонезийской полиции, с которым полковник мог бы обсудить «взаимовыгодный обмен информацией». Я стоял с отвалившейся челюстью и наблюдал, как Викорн торопливо перекладывает в кабинете вещи, отбирая нужное в дорогу. За весь срок моей службы в Восьмом районе босс ни разу не покидал священную землю Таиланда. Появилась Мани, бросила сердитый взгляд в мою сторону и доложила, что переводчик найден — человек, свободно владеющий тем, на чем говорят в Индонезии. Полковник упорно называл этот язык индонезийским, но у нас с лейтенантом Манхатсирикит на этот счет оставались сильные сомнения. Переводчик должен был встретиться с Викорном на следующий день в аэропорту. Когда Мани удалилась, полковник посмотрел на часы. Семь вечера.

— Едем ужинать, — бросил он мне и нажал на мобильном телефоне кнопку быстрого соединения со своим водителем.

Когда мы уселись на заднее сиденье «бентли», где из динамиков стереосистемы грохотал «Полет валькирий», а водитель, по обыкновению, надел маску надменности, полковник положил мне руку на плечо:

— Ты должен забыть прошлую ночь. Ничего такого не было. Тебе необходимо сосредоточиться на деле Митча Тернера.

— По крайней мере расскажите, что собой представляет ваш план Б.

— Ты не захочешь этого знать. И в любом случае, информация секретная.

Я удивлялся широте собственной души: меня неподдельно радовало, что Викорн все еще продолжает борьбу с Зинной, пусть сам я и потерял надежду на повышение (и в качестве приложения к нему — сто тысяч долларов). Однако не хотелось просто так спускать начальнику с рук свою отставку — все-таки именно он стал причиной моего разочарования. И когда «бентли» выехал на улицу Рамы IV, отвернулся к окну и сказал:

— А мне на мгновение показалось, что вы стареете.

Он бросил презрительный взгляд: