Банк

– Полно тебе, Владимир Викторович. Опять, вижу, немножко приболел. Не почка, часом?

– Другие органы, – пытаясь скрыть усилие, отодвинул тяжелое кресло, медленно осел в него. – Велел своим ждать наверху. Чтобы без свидетелей. Или все-таки пообедать?

– Нет, нет. Я ненадолго. Через три часа должен быть в Минэкономики.

– Да. У всех дела. Слышал, тебя на первого зама выдвигают? Это ты молодец.

– С твоей легкой руки.

– Помнишь еще. А вот многие поспешили забыть. Скажи, поможешь?

– В чем? – под его прямым взглядом Гуревичу стало неуютно.

– Знаешь, в чем. И все знают! Только морды в столы упирают. Но вы же Центробанк. У вас на глазах в одночасье всю систему, что десять лет отстраивали, смели к чертовой матери. Вы сами в колокола бить должны. К президенту прорываться. А я какую неделю валяюсь у ваших ног чуть ли не с челобитной. Да черт с ним, с президентом этим! Вот реальные расчеты. Если сегодня вы мне вернете хотя бы двести миллионов долларов из моих же резервов, то я собью ажиотаж вкладчиков, проведу неотложные платежи и запущу банк. А это тысячи предприятий, миллионы людей. Избирателей, если больше нравится. И тебе нечего сказать?

Гуревич облизнул бледные губы. Помолчал, пытаясь подобрать нужную фразу. Но не нашел:

– То же самое я говорил два часа назад.

– Ты? – заинтересовался Второв. – И кому?

– Сегодня рано утром состоялось экстренное правление «По вопросу оказания поддержки системообразующим банкам».

– И что ж нарешали? – тон его не оставлял Второву надежды.

– Вот копия проекта решения. Специально для тебя захватил.

Второв жадно взял сложенный вчетверо лист бумаги, придвинул к самым глазам.

– Этому?! – с прежней силой взревел он. – Да он же и так все село разворовал. И в эту-то прорву еще триста миллионов долларов? О чем же вы думаете-то?!

Второв требовательно придвинулся к Гуревичу, но тот поспешно поднялся, отошел к столу:

– Я, пожалуй, кофеечку выпью.

– Понятно. Стало быть, очередной откат, – расшифровал молчание зампреда Второв. – Страна сотрясается, а они знай откатывают. Просто ума не хватает объять. Да разве сами-то не на этой же земле живете?!

– Тебе налить?

– Помнишь, может, в детстве фильм такой приключенский прошел на экранах? «Золото…» какое-то. Там герои дорвались до золотых россыпей и набивают карманы. Вдруг землетрясение началось. Скалы содрогнулись. А они – набивают. Уже обрушилось все и спасения нет и сами это видят…

– И все-таки загребают. – Гуревич подошел с чашкой кофе. – Я чиновник, Владимир Викторович. Снизу мои возможности кому-то кажутся безграничными. А на самом деле выделен мне участок, его и окучиваю. И делать это мне дозволят, пока правила игры соблюдаю.

– А правила не ты устанавливаешь, – насмешливо посочувствовал Второв. – От всех одно и то же. Как денег выцыганить, так каждый таким крутым себя выпячивает, а как помочь – сразу мышкой бессильной прикидывается.

Побледневший Гуревич, боясь сорваться, изо всех сил сжал чашку.

– Сегодня после правления, Владимир Викторович, я имел разговор с Самим. Попросил об аудиенции. – Он отставил чашку, медленно вытер губы салфеткой. – Вышел с предложением взять «Светоч» под непосредственный контроль ЦБ. Финансировать под залог пакета акций и использовать отлаженную расчетную систему и разветвленную филиальскую сеть.

– Другими словами, на основе «Светоча» возобновить банковское обращение, – быстро отреагировал Второв. – Очень неплохая мысль! Очень, очень толковая. Потом к нам прицепить другие здоровые банки и – все еще можно поднять! Мы готовы передать контрольный пакет государству.

– Предложение признано нецелесообразным, – холодно оборвал Гуревич.

Он отвернулся, чтобы не видеть сгорбившегося при очередном ударе Второва.

– Так куда же вы меня толкаете? Сливать, как другие, активы?

– Даже это не получится, – печально произнес Гуревич. – Банк приговорен, Владимир Викторович. Подняться ему не дадут. Прости, но есть установка.

Второв припомнил диктофонную запись, горько усмехнулся, – получается, не так уж привирал Снежко.

– Стало быть, установки Центральному банку России теперь спускает Онлиевский?

– Так ты знал?! – живо отреагировал Гуревич. Не дождавшись ответа, вытер салфеткой вспотевшее лицо. – Спускают сверху. От первого лица. А уже что у них там меж собой… Полагаю, тебе надо встретиться с Онлиевским.

– Полагаете, стало быть? И зачем?

– Онлиевский проявляет огромную заинтересованность в «Светоче». Па-ра-лизующую всех заинтересованность. Понимаешь меня? Надо договариваться. Других путей тебе не оставили.

– И если договоримся, то, конечно?..

– Зеленая улица, – заверил Гуревич. И, боясь, что уверенность эта будет неправильно понята мнительным Второвым, поспешно добавил: – Сам понимаешь, это не мой уровень.

Он сбился и замолчал, ожидая ответа. Молчал и Второв. Наконец кашлянул:

– Ну, допустим. Когда можно организовать такую встречу?

– Когда? – Гуревич посмотрел на циферблат. – Минут через десять – пятнадцать. Онлиевский ждет моего звонка.

– Стало быть?! – Второв, в ком не осталось уже душевных сил удивляться, замотал лобастой головой.