Банк

— Хе-хе, — передразнил он. — Чувак, ты превращаешься в секс-маньяка. В кобеля из инвестиционного банка. По десятибалльной шкале, где десять получают законченные извращенцы, ты — на вершине чартов.

— Клянусь Богом, я не…

— Вранье! Слушай, если это становится твоим навязчивым неврозом, давай-ка сам. Меня не впутывай.

— Ну и пожалуйста!

— Я не шучу, — погрозил он мне пальцем. — Хватит пресмыкаться перед юбками.

— Хорошо, — промямлил я.

Я сидел перед монитором, с вожделением рассматривая ежедневное обновление займов, предоставленных компаниям, хитрым образом объединенное с порносайтом, доступ к которому был заблокирован на сервере, но открыт для некоторых аналитиков силами одного молодого айтишника. Маскировочная сетка — таблица повышенной сложности — набрасывалась простым «альт-табом».

— Классный клип, — громко восхитился кто-то прямо у меня за спиной.

Мои пальцы судорожно нажали спасительную комбинацию, но ошиблись с оперативной клавишей, и миниатюрная фигурка, вытворявшая у шеста совершенно акробатические номера, растеклась на весь экран. Я медленно повернулся на стуле и оказался лицом к лицу с Блудным Сыном, который стоял, как Наполеон, скрестив руки на груди. Отсмеявшись, он наклонился ближе.

— Хотел сказать тебе, чувак. Твоя цыпочка оказалась та-акой испорченной девочкой… — Хлопнув меня по плечу, он добавил: — Вот спасибо, что привел ее на барбекю!

Хлопнув еще раз, он неторопливо вышел, оставив меня пережевывать все хлесткие фразы, которые я хотел сказать, но так и не сказал.

Хотя на меня свалили до неприличия огромный объем работы по анализу компаний — претендентов на лесоводческую сделку — конкурс красоты с участием двенадцати инвестиционных банков, из кожи вон лезших, чтобы получить ничтожный мандат, — вечером в четверг Пессимист все-таки поволок меня на выступление Клайда в Ист-Виллидж. Маленький и тесный бар оказался одной из тех однозальных забегаловок, которые возникают спонтанно, как грибок между пальцами ног, зато нет платы за вход и пиво дешевле некуда, так что жаловаться в принципе не приходится. Публика состояла в основном из битников в кепках «Джон Дир»^[52] кожаных браслетах и футболках «Трипл файв соул»^[53]. Посетители самодовольно рассекали во всех направлениях или раскачивались, как тростник на ветру, под заезженные записи групп, о которых я даже не слышал. По моим последним данным, правоверные битники сейчас избегают дировских кепок и кожаных браслетов: я так понял, эти аксессуары прочно обосновались в магазинах модной одежды в качестве «клевого прикида». Тем не менее мы с Пессимистом ощутимо попали в парии, заявившись в бар в деловых костюмах, поскольку не успевали зайти домой переодеться.

— Ка-астюмы сраные, — уничижительно бросил женоподобный парень, одетый как Майкл Джексон времен «Триллера», когда мы пробирались к бару.

С другого конца комнаты послышался знакомый голос:

— Ребята-а, сюда!

Юный Почтальон с пьяно-растроганной улыбкой на лице пробился через толпу, стараясь не слишком расплескивать пиво. Добравшись до нас, он сказал:

— Здорово, что вы смогли выбраться. Это… — тут он рыгнул, — так чертовски классно… Кто бы мог подумать…

И с большой помпой заявил:

— Союз Четырех снова в полном составе!

Его лицо раскраснелось, и веко снова бешено дергалось. Почтальон перехватил мой взгляд.

— Да, неизгладимое мементо Банка. Чуть выпью, сразу напоминает о себе. Прямо воздаяние. Словно я мечен на всю жизнь.

— Где Клайд? — спросил Пессимист.

— За сценой, готовится, — ответил Юный Почтальон и чихнул. — Выступление начнется через пять минут.

Тут Почтальоша потерял равновесие и нырнул вперед, как в старые добрые времена, расплескав полкружки и приложившись лбом о стойку. Я подхватил его под мышку и рывком поставил на ноги.

— Осторожнее, тигр ты наш.

Потирая лоб, он пробубнил:

— Здесь ужасно скользко.

В баре началось оживление. Толпа отхлынула от маленького пятачка рядом с туалетами, куда поднялись четверо парней под жидкие аплодисменты и оглушительные вопли нескольких особо горячих поклонников, должно быть, родственников или близких друзей. Парень с трубой, в каком-то белом кафтане, оказался не кем иным, как нашим Клайдом. Трое других музыкантов оделись в соответствии с аудиторией: пиджаки из магазинов эконом-класса, модные вельветовые брюки и кроссовки «Пума». Несколько секунд они настраивали инструменты и наконец заиграли первую композицию — кавер^[54] джойдивиженского «Любовь нас разлучит».