Банк. Том 1

Семен Моркофьев, хотя и работал в той же самой организации, на практике никогда не занимался ни разведывательными, ни контрразведывательными действиями. Да и нужно ли это для того, кто расшифровывает чужую переписку? По его смутным неподтвержденным ощущениям, контрразведка раза два или три «ходила» за ним, и Семен, как это не странно, искренне сочувствовал тем, кто пытался найти что-то подозрительное в ежедневной рутине его прошлой жизни. Возможно, ему бы и стоило злиться, но слежка за ним была настолько скучным делом, что поди, и мухи бы от тоски дохли. Работа-дом, дом-работа… Маршрут один и тот же, никаких эксцессов. Только свои записи работы над взломом алгоритма приходилось вести внешне совершенно бессистемно и несколько заведенных для отвода глаз листков озаглавить «Теорема Ферма», написав возможное начало решения этой знаменитой математической проблемы. Все остальное сошло за ту же тему. Приходилось даже, как бы в сердцах, рвать на мелкие клочки исписанную бумагу, чтобы бессистемность записей не бросалась в глаза и имела логичное объяснение. Однако, теперь ему приходилось действовать «в поле» самому и разведывать будущее место действия, благо, разведка была настолько простой, что никто и думать не думал о том, чтобы ему помешать. Да и найти само нужное место оказалось достаточно просто в небольшом городке. Сама «поляна» была круглой, с одним широким и одним узким входом напротив друг друга. Узкий вход, вообще-то был пожарным выходом и был пошире, однако стоявшие там палатки, торгующие сигаретами, жвачкой и прочими мелочами, сужали его до ширины прохода полутора-двух человек. Хозяева палаток точно платят мзду пожарникам, к бабке не ходи. Сами палатки пока что поутру были закрытыми, витрины прикрыты железными крышками. Ладно, диспозиция ясна, теперь надо решить другой вопрос. Заодно и за жратвой заеду…

Добравшись до неизменно стрелявшей в него глазами продавщицы Семен кратко, но содержательно поговорил с ней. Оказалось, что у нее есть знакомые продавщицы в палатках, которые он только что осмотрел и с планом Семена она полностью согласилась. Оставался еще один важный вопрос:

— Елена, ваш муж правильно поймет то, куда вы направитесь?

— Да какой там муж! Он у меня такой же мазурик был, как у Катьки, только пил поменьше, да и то чисто потому, что в него просто не влезало, он ведь размером поменьше ее Юрки будет. Мне-то после развода было куда уйти, а вот ей…

— Ладно, тогда до встречи!

— До встречи, Семен Васильевич!

Отъехав, Моркофьев подумал о том, что если бы в результате женской стрельбы глазами в теле действительно проделывались бы дырки, быть бы ему сейчас похожим на решето. Кстати, ты можешь и сам в такое же решето превратиться и по жизни… Если кто узнает о том, что сломали DES, могут разобраться и «по понятиям». Одни банкиры, у которых где-то там DES используются, не перед чем не остановятся. И разбор по понятиям не только русское изобретение, просто за бугром, в виду всеобщего лицемерия он проходит более гладко. Создается видимость «обычных» преступлений, укрывающая заказчиков, и все тут, при этом даже президентов убирают в случае чего. Настоящих организаторов убийства Кеннеди ведь явно не нашли, на Освальда все свалили… К тому же, подозрительные смерти были и раньше у иных политиков, Мак-Кинли чего стоит… А они были людьми известными и охраняемыми, что уж говорить о тебе уберут не думая в случае малейших подозрений! Ох и непросто же будет куда-то результаты своей деятельности выкатить! К тому же, нужна экспериментальная проверка, все, что он делает сейчас, должно быть сделано, но нужен массив реальных зашифрованных данных, а где его, черт возьми, искать? Ладно, придется действовать последовательно. Сначала, еще неделю-две — прогон собственных тестовых программ, а затем поднимаю размышления о том, где искать данные, из фонового режима. Надо ведь будет где-то их найти… А где именно — не вырисовывается совершенно. Приехав домой и посмотрев на читающего какую-то книгу Серегу, скрытая тоска на лице которого просматривалась через заинтересованность книгой, Семен в который раз почувствовал то, что задуманное им должно быть сделано, хотя бы из человеколюбия и гуманизма.