Банк. Том 2

— Не знаю, кого ты там учила, но если это женщины русских кхм… деловых людей, то они ими отобраны особо. Сама же должна понимать, не маленькая. Хватит об этом! Возьми себя в руки и слушай, а не сумеешь — помогу успокоиться! По-русски…

— Говори…

— И помни, то, что я тебе скажу — чистая правда. И то, что сказал про угрозу жизни — тоже. Причем, не только мне, но и тебе, а то и детям, при Лусии я этого не стал говорить. Сболтнешь — и конец… — Судя по всему, до Хуаниты таки дошла серьезность положения, но отступать она не стала.

— Тем больше у меня будет причин молчать. Рассказывай…

Хорошо проверив, как закрыта дверь, Хуан выложил ей все. И то, как додумался до взлома алгоритма и что сделал после этого, как захотел сам стать доном… Как ходил по лесу… Как хрупкая на вид девчонка проявила колоссальное присутствие духа, без всякой подготовки кралась не хуже бывалого разведчика, перевязала и протащила раненого по снегу на расстояние больше километра за восемнадцать минут… Как он беседовал со старым солдатом… И как он попал в переплет, гадая, хватит ли у бабы со скальпелем нервов не метнуть в него медицинским инструментом… И попала бы она очень точно, живым бы не выбрался… Показал он и те девять листов, которые ему удалось получить. Рассказал, как из озорства оставил денег напоследок… По мере рассказа Хуанита… ну, не то, чтобы успокаивалась, лицо ее, скорее, каменело, в полумраке было сложно разглядеть. Однако, никаких истерик больше не возникало.

— Значит, ты решил сам стать доном?

— Да… Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. И дон Педро меня точно постарается убрать, узнав об этом.

— А та девчонка, Маша… Она и в самом деле похожа на меня?

— Действительно. Только она намного помоложе и любит совсем не меня. Счастливый он, Сергей… Ты что, всерьез думаешь, что я спутаюсь с шестнадцатилетней? — Хуан придвинулся ближе и заметил, что по лицу жены до странности спокойному, текли слезы.

— Почему ты плачешь?

— Я… я… — Хуанита затряслась…

— Ну уж нет — я тебе все рассказал, теперь и ты говори, как есть…

— Я думала, что я самая лучшая…

Вон оно что… Пожалуй, стоит включить дурака…

— Так ты самая лучшая и есть! Неужели ты думаешь, что уступаешь им по красоте? Да ты, родив трех детей, смотришься получше тех, кто младше тебя лет на десять! В том числе и русских…

— Не пытайся недоговаривать, Хуан… Ты сказал правду, но по твердости и силе характера мне никогда до них не добраться. И по благородству тоже — она же тебя отпустила к трем детям, хотя могла бы и попытаться… Я так не смогу… никогда… И ты все равно уйдешь к русской, которые лучше нас, рано или поздно…

Так… в этой ситуации не поймешь, к сожалению, или к счастью, но его жена — не дура… Что же теперь говорить?

— Так ты рассматриваешь благородство только у русских женщин, мужчины его не имеют? И бросят тебя, невзирая на детей, при первой же возможности?

— Поговорку «сколько волка не корми, все равно в лес смотрит» я хорошо поняла… и стих «Есть женщины в русских селеньях» — тоже… И не говори мне о том, что такие женщины в девятнадцатом веке кончились. Из твоего же рассказа видно, что это совсем не так!

Хуан, удивившись самому себе, понял, что жена права… Он совсем бы не смог поручиться за себя, если б такая женщина, как Катерина… Мда… Может, она и не настолько красивая, как жена, да и побила ее жизнь… Но Хуаните до ее внутренней энергетики и силы ох, как и далеко. Если даже дочка, которую он в деле видел, вон какая проворная, то уж мать… Да и с красотой, если б занялась собой, все было бы в порядке. Но сказануть жене такое напрямую — выход не самый разумный… А дурить женщин — это, пожалуй, на порядки посложнее, чем какого сержанта в молодости… Кстати! А не применить ли тут простой армейский метод… По ходу, и правду скажу.

— В общем случае, русские женщины и сильнее местных, так как из предки пережили не одну войну… Но! Во-первых, я-то тогда тебе зачем? И во-вторых, солдату часто приходится иметь дело с более сильным противником. Единственное разумное поведение — вести себя нормально и спокойно и быть готовым ко всему. И если ты станешь вести себя спокойно и держать оборону перед лицом превосходящего противника, я буду считать тебя совсем не слабее русских…

— Я бы послушала твоего совета, но..

— Что «но»?

— Поздно! Она уже есть у тебя с весны. Называла тебя по имени, а ты еще и ржал счастливо, что для такого выдержанного человека, как ты… Почему ты смеешься?

Хуан продолжал хохотать, самозабвенно, взахлеб, до слез… Так вон оно что!

— Сейчас… сейчас… скажу… Только я тебе вопросов наводящих задам, чтоб ты поняла. Ты вообще русский язык в каких аспектах изучила? Испанскому ты учила женщин тех русских, у которых с доном Педро вначале были проблемы?

— Их…

— Ну тогда русскому слову из трех букв, обозначающему один исключительно мужской орган, они тебя точно научили…

— Да, научили, и еще много чему в том же духе. Я, кстати, никак не могу понять, почему **ево — это плохо, а а***нно — наоборот, хорошо…