Банк Времени. Солар

— О, — тут Альто улыбнулся, и его пустые глаза зажглись черным пламенем, — это возможность долгой жизни для всех нас. Это маг, который примет на себя удар, и у него есть шанс выжить. Но, к сожалению, такие маги очень давно не рождались…

— Но как я смогу узнать, что маг — Настоящее Зеркало?

— Во-первых, этому Магу, как и Вам, будут подвластны практически несовместимые Магия Времени и Пространства и Магия Смерти. Во-вторых, Магия Солара не позволит Вам встретиться пока не придет нужное время. И Магия сама же вас и сведет, когда это время наступит. И, наконец, встретившись, Вы будете ощущать с Зеркалом связь, которая с каждым днем будет становиться все крепче. Это нужно для того, чтобы Маг мог почувствовать опасность, которой Вы подвергаетесь… и спасти Вас.

— Спасибо, Альто…

— Будьте осторожны, Ваше Величество! Настоящие Зеркала никогда не появляются просто так…

Неужели его мать права и Киана — Настоящее Зеркало? И то, что его безумно тянет к девушке — не что иное, как крепнущая магическая связь? Но почему же так больно при мысли, что он может Киану потерять?

Глава 40

— Я боюсь, что произошло самое страшное и Руса похитили, — чуть не плача, я принялась метаться по мастерской, наступая на все подряд. Но это все неважно. — Где Рус!!???

Призраки сочувственно следили за моими передвижениями.

— Ну, кому нужен мой брат? Он и мухи не обидит!

Я резко остановилась.

— Надо поговорить с Императором! Срочно! Пусть привлекает всех дознавателей! Срочно! И ищут Руса по горячим следам!!! И вообще, я уверена, что Руса из-за него похитили!

— Хорошая идея, — согласился Бальзатар.

Перед открытием портала во Дворец я попыталась связаться по информатору с Тином, но он был недоступен. Ледо — тоже. И Радо. Что натолкнуло меня на мысль, что они скорее всего где-то вместе. Ладно, сама справлюсь.

Отправив Тину сообщение о том, что из Галереи исчез Рус, я закрыла глаза. Мысленно представив Императора, потянула за золотые нити и создала портальный вход во Дворец. А выйдя в огромном помещении с гигантским бассейном, замерла.

Это еще что такое? Ну, и где теперь искать Его Величество?

Но оказалось, что никого искать не надо. Император, плававший в бассейне, заметил открытие портала и увидел меня. Помахал рукой. Я робко взмахнула в ответ.

И пока Тахеомир Третий сильными гребками приближался ко мне с другой стороны бассейна, я нервно ходила по кромке и не знала, куда деть руки. То судорожно сжимала их, то приглаживала волосы, то прятала их за спину. Все мои мысли были о пропавшем брате. Ровно до того момента, пока я не увидела Императора, выходящего из воды. Полностью обнаженного. И абсолютно не стесняющегося своей наготы.

О, Маа… Мало мне сегодня потрясений? Влажное тело блестело капельками воды. Совершенное тело, которое не портила даже татуировка, покрывавшая часть шеи, половину груди и спускавшаяся туда, куда я боялась взглянуть.

Все мужчины одинаковы. Все любят хвастаться своими фигурами. Даже Император не стал исключением… Вот только ему то это зачем?!

Я неловко потопталась на месте, упорно смотря в черные глаза мужчины и ни в коем случае не ниже. Хотя проклятое любопытство высунуло нос и истошно орало провести оценку. Да, того самого.

Тахеомир Третий усмехнулся, но смущать больше положенного не стал. Подхватив откуда-то с пола большое полотенце, обвязал его вокруг бедер. Ну, хоть на этом спасибо.

— Киана, рад тебя видеть! — тепло поприветствовал Его Величество.

А у меня перед глазами, абсолютно не к месту и не к ситуации пронеслась картина сжимающего меня в объятиях обнаженного Тахеомира… Я тряхнула головой.

— Ваше Величество, прошу прощения за беспокойство… Но происходит что-то непонятное и боюсь, что ужасное…

Я не стала ходить вокруг да около и суть моего появления выложила сразу. Вынув из-за пояса домашнего платья (да-да, того самого домашнего платья, в котором я выгляжу, как пятнадцатилетняя ученица) свиток, протянула Императору.

— Я нашла это в Галерее, куда направился мой брат. А брата я там не нашла. Он исчез, как сквозь землю провалился, — я старалась сдержать рыдание, но мерзкий всхлип все-таки вырвался из охрипшего горла. Меня стало трясти.