Банкет

Что нет? Все-таки нет? Ну значит в добрый путь! Зайду через три дня. А, кстати, может мы зря тут с Вами возимся, и не передадут награбленное Вам, нам, то есть, Ваши дети и внуки, на которых записано нажитое Вами имущество за бугром. А что? Соберутся Ваши родственники где-нибудь в Лондонском Англитере или в пабе, по-семейному. Супруги Вашей не будет, она в Шереметьево нами задержана, выезд из страны ей запрещен, старшая дочь тоже здесь. Кто там останется за главного? Сын? Но значит он и откроет семейное сборище и скажет и племянничкам: «Помянем наших родителей, папашку и мамашку, они, в принципе еще живы, но уже покойники, потому, что из Рашки их не отпустят никогда! И звонки их о том, что надо переписать нашу собственность на каких-то гебешных придурков, а за это нам выпустят сюда вашу, племянники, мать и бабушку, лажа полная! С одной стороны, обманут, конечно. А с другой мама моя, ваша бабушка, старая уже, жить ей осталось всего ничего и пусть немного пострадает за нас, пьющих туманный воздух свободы здесь, а сеструхе, мамке вашей, я вообще говорил: «Куда ты, дура, прешься? А если их вернут сюда, то мы, реально обеднеем и вы, племяннички уже не сможете выкладывать в инстаграм, как вы ссыте на деньги. Ну? Как считаете, племяшки, что нам делать? Бежать в бибися и давать интервью, что Рашка пытается вернуть себе взад западную контрибуцию, оставить без куска хлеба подданных Виндзорской короны! Молодец, племяш! Не ходила твоя бабка налево от нашего геройского деда, и течет в наших жилах его храбрая кровь! Уверен – он бы так и поступил на нашем месте.» Что, плачешь, генерал? Будешь писать? Нет? Уважаю, встретимся через три дня!

Глава 13 Сотрудник Центробанка

Следователь ожидавшей в стандартной допросной в СИЗО – стол, два стула клетка, зарешеченное окно, имел звание полковника юстиции. Полковник, сорока лет, с узким благородным лицом, слегка глубоко посаженными умными глазами, нос с горбинкой, производил впечатление чуткой поджарой ищейки. В комнату ввели грузную женщину с красным пористым лицом, свалявшимися крашеными волосами, в сиреневом джемпере с глубоким вырезом и длинной юбке. Следователь взмахом руки отпустил конвойных и обратился к женщине, – Здравствуйте, присаживайтесь. Как Ваше самочувствие? Сокамерницы не обижают?

– Я буду общаться только в присутствии своего адвоката!