Банкет

И вот восемь лет тому назад ощутимый удар семья все же пропустила. Президент представил народу нового губернатора, народ губернатора одобрил, тогда еще быдло всегда голосовало за того, кого Верховный выдвинет. Вроде бы местный, а оказался московской падалью, начал к рукам прибирать не свое, на стройки и на аукционы подрядчиков выписывать из ненавистной Москвы. Пытались договориться – не понимает человек. Началась местная война, которая многим стоила должностей. Из крупняка пострадали начальник УФСБ, прокурор города и сам губернатор. Кузьмичу с трудом удалось отбиться, море помоев на него вылили московские СМИ, вызывали на допрос в коллегию, вид имел бледный, поста Председателя Н-ского областного лишился, удалось удержаться на должности Федерального судьи. Подлый губер ударил туда, куда в приличном обществе и смотреть не принято – на жилье судейское. Мол, даже обслуживать, эти хоромы не хватит Председательской областной судейской зарплаты, откуда деньги, Кузьмич? Пришлось приплетать восьмидесятилетнюю маму, оказавшейся бизнессвумен, ну и семья сильно помогла и сын. Сын, сынуля. Фотографировались вместе – точная копия отца. Он тогда уже депутатом был в Госдуме от Правящей партии. Далеко должен был пойти. Переизбрался в новый созыв, в комиссии работал, был инициатором многих законов в защиту сложившейся власти и этого мелкого переобувшегося жулика, который сейчас стращает с трибуны. Его, Кузьмича не позвали, на собрание в Кремль, три месяца тому назад, а сын там был. Арестован. Где он сейчас? Неизвестно. Жив, скорее всего, ну а что дальше будет? Как дальше жить? Как жить? Ведь неизвестно, что будет дальше, может сейчас улыбнется Верховный и вновь введет караул уже в Колонный Зал Дома Советов? Или дьявольски повяжет всех кровью по примеру своего кумира – товарища Сталина? По стране набирает ход маховик террора: арестовывают людей из всевозможных администраций, лишают неприкосновенности и гребут под одну гребенку бывших депутатов, забирают силами заместителей начальников милиции, чекистов, налоговиков, таможенников, глядь, а завтра уже приходят и за заместителями, десятками стреляются дома генералы и полковники. Неприкосновенность судей пока не трогали, и вот Верховный сказал свое слово – ЧеКа, люстрация. Завтра его заставят судить членов своей семьи, с которыми он прошел вместе тридцать лет. Откажешься люстрируют, впрочем, конец все равно один, ему не простят того, что он слишком много был при власти. Достать бы свой наградной, сколько здесь? Метров тридцать и все обойму в эту суку распатронить. Но нет при себе наградного, да и руки трясутся. Что опять встаем разражаться бурными аплодисментами, переходящими в овацию? Встаем».