Банкет

Дождавшись окончания торжественных звуков Александровского гимна, выжатый как лимон, Президент, в сопровождении охраны, покинул центр парламентаризма на Охотном ряду. Надо было торопиться на Лубянку, где в круглосуточном режиме работал Штаб чрезвычайного положения. Перед зданием Государственной Думы Верховного ожидал президентский кортеж, состоящий из 12 черных автомобилей и с десяток мотоциклов с мигалками. Основной парк президентского автотранспорта был представлен продукцией немецкого автомобилестроения. Четыре бронированных статусных Mercedes-Benz Gelandewagen, с проблесковыми маячками, пять Mercedes S600 Pullman Guard, тонированный микроавтобус этой же марки и два российских лимузина «Сенат». Часть пульманов и оба «Сената» без передних номеров, в любом из них может передвигаться президент, уловка для безопасности, предпринимаемая еще Иосифом Виссарионовичем. Охрана ведет его к «Сенату» – в выборе средства передвижения он не властен. Закрытый со всех сторон рослыми охранниками ныряет внутрь кожаного бежевого салона. Мотоциклы БМВ срываются с места, за ними кирпичи гелентвагены и шести тонный российский монстр плавно устремляется за ними. Президент в салоне один, достает из бара бутылку воды и устало откидывается на диване, за бронированным окном мелькает центр Москвы, ехать недалеко. «Эх сейчас бы домой», – мелькает у него малодушная мысль, но Верховный останавливает минутную слабость: «Сам же начал разгонять старую машину российской государственности, так что надо соответствовать и поспешать». В машине раздается голос молодцеватого помощника, он едет в соседней машине:

– Господин Президент, Вас Президент США вызывает, вчера согласовывали. Соединять?

Верховный отпил воды:

– Валяйте.

Разговоры президентов, происходят с участием переводчиков, он, конечно, понимал английский, но необходимой легкости особенно в «рычащем» американском не было, да и переводчик был ушлый – чувствовал разговор, мог взять нужную паузу, чтобы президент собрался с мыслями, мог и слегка поправить и даже подсказать.

США: Добрый день, господин президент.

Россия: Доброй ночи, господин президент.

США: Я бы хотел знать, что у вас там происходит? Военное положение в ядерной России, это реальный повод для волнения и штабных военных, и моей администрации, не говоря уже об наших Конгрессе и Сенате.

Американец был крут и прям и предпочитал не ходить вокруг и около.

Россия: Чрезвычайное, не военное положение. Войны же нет.