Банкир

Припадок прекратился чрез пять минут - после второй рюмки. В полной прострации без сил, без мыслей Валентин приказал Людмиле ни с кем его не соединять, никого не впускать, повалился на диван и до сумерек тупо смотрел в потолок.

В шесть часов в кабинет заглянула Людмила, спросила осторожно можно ли ей уйти домой.

- Конечно. Только переключи городской телефон на прямую к мне в кабинет.

В шесть тридцать сыграл свою мелодию мобильник и Алла спросила удивленно.

- Валя, что происходит?!

- Что?

- Флин собрал свои манатки и укатил с дачи, ничего не сказав. И куда делся наш поэт?

- Пусть они все катятся к чертям собачим.

- Подожди... А я - тоже?

- Как хочешь.

Без четверти семь в кабинет заглянула Майя, увидела распластавшегося на диване банкира, пустую бутылку у него под рукой, но сделал вид, что не ошарашена:

- Валентин Иванович, пошли первые материалы нашей киногруппы. Их смонтировали и можно посмотреть.

- Не хочу.

- Очень хорошие материалы, честное слово!

- Любуйся ими сама.

Девушка фыркнула, развернулась, но сказала от дверей.

- На меня вы можете рычать, но в приемной уже три часа дожидается вас и рыдает милая девчонка. Ей как - ночевать здесь?

- Зови.

В кабинет робко вошла Зоя Зимина - с распухшим лицом и мокрым носовым платком в руках. За ней появился отставной капитан Сазов, тут же заявивший.

- Кэп, она покаялась и я ей верю Не списывайте на берег, работает она хорошо.

- Берешь на поруки? - без интереса спросил Валентин.

- Да.

- Отвечать будешь сам. Пусть работает, но после того, как отдаст все украденные у банка деньги.

- Уже отдала. Шестьсот двадцать пять долларов.

- Хорошая сумма.

Сазов засмеялся.

- Всё-таки, кэп, ты очень трепетно любишь деньги!

- Деньги требуют не любви, а уважения.

Валентин вновь потянулся к бутылке и Сазов увел девушку, чтоб она не видела банкира в таком непотребном виде.

А ровно в семь подал голос городской телефон и тот же слегка хрипатый мужчина спросил.

- Вы нашли мои деньги, Валентин Михайлович?

- Нашел.

- Как я их получу? Или открою счет в вашем банке?

- О счете не может быть и речи. Назовите ваш счет в любом другом банке и я переведу.

- А наличными - получится?

- Получится.

Мысль Валентина забилась в черепе, как живая рыбы на раскаленной сковороде.. Часы тупого и пьяного бездумья прошли именно в прикидке сложившейся ситуации - теперь показалось, что сильный выход из этой игры уже найден.

- Ну что ж, я согласен. А с нашей совместной работой можно и подождать. Как мы осуществим эту операцию?

- Тайно. Я не хочу чтобы вашу физиономию кто-то видел в моем банке.

- Предлагайте вашу схему.

- Вы приедете в воскресенье. Ровно в полдень. Вместе с Ленским. Лично вы, а не представители.

- Само собой. Свои бабки да ещё "налом" я только сам получаю. Таких дел я никому не доверяю.

- Мне на это наплевать. Банк будет закрыт. Пункт обмена валюты тоже. Но вы войдете именно на пункт, я вас там встречу. Можете явится с любым количеством телохранителей, если вы трус.

- Почему это я трус?

- А почему послали на переговоры свою секретаршу?

- Для солидности. Значит воскресенье, точно в полдень, обменный пункт банка "Паук"?

- Всё правильно. Захватите большой мешок для денег.

- Не забуду.

- И не потеряйте Ленского по дороге.

- Привезу. От него и на копейку пользы нет.

Не поднимаясь с дивана, Валентин провалялся до сумерек, потом позвонил Тарасову домой, но трубку подняла девочка и сказала, шепелявя - А дедушки нет дома! Я всё передам, если надо.

- Хорошо, внучка. Передай, что звонил паук. Я перезвоню в десять вечера, договорились?

- Настоящий паук?! Человек - паук из мультиков?!

- Правильно.

Валентин вызвал из гаража водителя с машиной и тот привез его домой полупьяного, полусонного, не желавшим даже с заскочившим на огонек Аароном Михайловичем разговаривать. Забрался в спальню и снова выпил.

Алла наверх не поднималась - дом словно вымер. Перед тем как заснуть, Валентин сосредоточился, сделал несколько телефонных звонков, а затем надрался уже до полного отключения сознания.

глава 8. Побег.

Нельзя сказать, чтобы поэт Ленский удрученно переживал своё заточение. Он был самодостаточным человеком и в одиночестве никогда не скучал. Длинная цепь, которой его приковали к тяжелому и длинному обрубку трубы ему ничуть не мешала, а в сарае, набитом прошлогодним сеном, было светло, тепло и чисто. Его обильно кормили четыре раза в день, предлагали и водочки, от которой йог отказывался.

Ему ровным счетом никто ничего не объяснял и причины своего пленения он мог бы объяснить кране туманно - если бы озаботился такой задачей. Он пребывал в абсолютной уверенности совершенно невинного ни в чем человека, которому никто на свете не мог причинить никакого зла - не за что! Отвечать за какие-то действия Валентина тоже не приходилось, потому как примерно через час пленения, едва он очнулся и сказал пару слов, как вихлястый парень по имени Чухонец завопил.

- Вот черт! Да это не Рагозин, придурки вы несчастные! Это же его двойник!

- Не ошибаешься? - подозрительно спросил хромой и грузный мужчина.

- Да кой черт ошибаться?! И голос другой, и волосы. Хотя, конечно, очень с лица схожий.