Банкир

— Дорохов, ты знаешь, как мне было страшно?! Но я знала — ты придешь за мной! И ты — пришел! Поедем домой?

Возбужденно-радостное состояние девчонки объясняется тонизирующим уколом, сделанным ей тем самым эскулапом, что колол ей наркотик. Этого щуплого я узнал сразу, и первым моим поползновением было — настучать парацельсу по голове.

Больно. Ну да потом вспомнил захаровскую «Формулу любви»: «Ты бы их пожалел!

Подневольные же люди!»

Домой… Что до меня — так я свалил бы из этого злачного местечка быстрее дворняги, которой прищемили хвост. Но… Вот именно. «Но». Стоимостью в такую сумму, что рано или поздно какие-нибудь вольные старатели найдут и меня, и Ленку даже в Антарктиде! Хм… Говорят, там под многокилометровой толщей льда — озерцо, теплое… И еще — там есть какая-то своя, совсем иная, чем на земле, жизнь… Движимые нездоровым научным любопытством неуемные полярники, томимые скукой круглосуточной ночи, бурят к этому озерцу скважину… Ну они добурятся когда-нибудь на нашу голову! Вылетит оттуда злобный зеленый микроб, рядом с которым СПИД покажется просто насморком, и — будьте любезны, очистите территорию новой форме жизни! Хм… Может статься, она будет куда справедливее нынешней? А вот это — вряд ли…

Озеро… Почему я вспомнил озеро?..

— Так чего? Едем? — спрашивает Лена.

— Ага. Но не сейчас. Мне еще нужно провернуть одно дельце.

— Надолго?

— Думаю, за пару часов управимся.

— Знаешь… Мне здесь страшно…

По правде сказать, мне здесь тоже не веселее… Но дело есть дело.

В сопровождении какого-то парня проходим в отдельно стоящий небольшой особнячок. Подземным коридором.

— На совесть строено, — комментирую я. «И — давно», — добавляю про себя.

Парень молчит. Как камень.

Перед нами открывают двери довольно просторной комнаты, сплошь заставленной аппаратурой. В ней — двое: невысокого роста, похожий на карликового добермана мужчинка в очках с толстенными линзами и среднего роста, на вид лет около пятидесяти, небритый мужик совершенно славянской наружности и в очень изрядном подпитии.

— Вы будете работать здесь, — произносит манекен-провожатый. Потом обращается к очкарику:

— А вас, Валериан Эдуардович, просят пройти на Центральный.

Мужчинка снимает очки, взгляд его становится совершенно беспомощным; кажется, он натыкается на столы, стулья, компьютеры и вот-вот заплачет, словно дитя малое…

— Куда пройти? Зачем?

— На Центральный, — терпеливо повторяет «молчун». Валериан оборачивается, встречается взглядом с небритым, тот опускает веки, «доберман» надевает очки, взгляд его фокусируется, он произносит, впрочем не вполне уверенно, кивая головой, будто лошадка-пони:

— Да. Я готов.

Валериан и провожатый исчезают, дверь за ними закрывается.

Лена, которая все еще пребывает в радостно-приподнятом состоянии духа, вызванном порцией «бодрящего укола», с интересом первоклассницы, впервые увидевшей слона, обозревает увитое проводами по стенам, но довольно-таки обжитое этими двумя тружениками мониторов помещение, встречается взглядом с небритым…

— Тишайший! — радостно взвизгивает Ленка и кидается ему на шею. Не обращая внимания на густой запах перегара, которым тот дышит, надо полагать, не первый день.

Укол ревности похож на кнопку в заднице: интересно, что она нашла в этом мятом субъекте?

Ленка оборачивается ко мне.

— Дорохов! Это — Тишайший! — произносит она торжественно, будто речь и впрямь идет о российском самодержце. Тишайший подает мне руку и представляется:

— Алексей Михайлович.

Ну, блин! Мне остается только пасть на колени и что-нибудь испросить у монарха… Но вместо этого жму «кесарю» длань: как ни странно, ладонь у него крепкая и сухая, взгляд — ясный, и впечатление, что он в сильном подпитии, вполне может оказаться обманчивым, как игра света и тени…

— Лешик — муж Гали Востряковой, помнишь, я тебе рассказывала?!

Как у меня отпала челюсть, полагаю, видно хорошо ничем не вооруженным глазом. Во семейственность развели, а? То, что мужику повезло, как никому из нас, — это еще ладно… Иметь в женах «тайфун Галину» — дело вкуса, особенно если в уединении с Тишайшим она проявляет свои лучшие качества… Но… Не слишком ли много совпадений? Безвременно воскресший Кришна (впрочем, его «воскрешение» я воспринял легко, так как и о его «кончине» узнал всего несколько часов назад от той же Востряковой), Галина Петровна, Замок, которым я бредил в снах… Если сейчас в дверях появится Великий Мастер ордена тамплиеров в белоснежном плаще, не удивлюсь и спрошу, не терял ли он перстень с алым камнем?.. Карат этак на… Цвета крови…

А Тишайший вдруг посерьезнел, если не сказать больше — посуровел:

— Аленка, ты какими судьбами в наши Палестины?

— Меня похитили! Вот, из-за него! — Она смешливо дурачилась, ткнула мне пальцем в грудь. — А сначала — похитили его самого! А он — ни хрена не помнил, и только недавно вспомнил! И вообще он банкир!

— Банкир?

— Это ничего… — пожала плечами Ленка. — Вообще-то он хороший. — Снова оглядывается по сторонам. — А у вас тут не так и скверно. Я присяду вон там, ага?

— Давай, — автоматически кивает Михалыч, тревожно смотрит на меня, спрашивает:

— Что с ней?