Банкир

– Знаешь, бабка моя завсегда сказывала: радость, она внутри человека сидит. Он ее или к людям повернет, или в пятки схоронит да давить ее будет каждым шагом… Брось, Колян… Это ты недоопохмелился… Щас мы винчика пару баллонов возьмем, да по жилушкам ка-ак разойдется, а там – и солнышко покажется… Непогода здесь по три дня, больше и не бывает… В море покупаемся, рыбку посмотрим – зря, что ли, снасти в такую даль тащили?

– Рыбка-щучка, девка-сучка…

– Ну тебя и взяло за живое!

– Блин! – Рослый запнулся о валун, упал грузно навзничь. Поднял голову, глянул на море:

– Е-мое… Мертвяк!

– Где?!

– Да глаза разуй! Вишь между камнями? И оглоблина какая-то там же.

– Точно! Слушай, или живой?

– Живые так не лежат.

– Может… Вытащим?

– Сильно надо – жмуров таскать. Не дембель – надрываться!

– Да ты погодь… Что ж, так и пройдем?

– А что, наше дело? Вон у нас в подвале по весне двух бомжей нашли, видать, с январских околевши, так их последняя хронь за водяру вытаскивать отказалась – сильно надо заразы нахвататься! Так и воняли, пока солдатиков из жмур-команды не подослали.

– Да брось ты, этот, видать, и утоп недавно… Вишь, в одежке… Знать, свой брат алкан по-пьяни с пирса навернулся или еще откуда… Ты как хошь, а вытащить надо… А то и дедово вино мимо глотки пойдет – не по кайфу… Что мы, басурмане?

– Ладно… Только в воду лезть – мокрые будем по яйца… Водяра осталась?

– Полбутылки.

– Давай.

Рослый приложился основательно.

– Ты совесть бы поимел!

Напарник получил бутылку, когда в ней осталось на глоток. «На раз» подмел остаточек, выдохнул:

– Сучок, а не водка!

– Это точно. Полезли?

– Полезли.

– Чудес не бывает. Говорил же – мертвяк. – Рослый дернул лежащего за руку, пытаясь высвободить из расщелины между камнями. – Чего стал, как не родной? – поторопил он приятеля. – Помогай, блин! Как гундеть – «по-людски надо», «свой брат алкан», так ты первый, а как жмура таскать…

– «Прибежали дети в хату. „Э-ге-гей! – зовут отца. – Тятя, тятя, в наши сети затянуло мертвеца…“

– Слушай, Серый, ты че, озверел? Вода – яйца сводит, а ты – песни поешь!

Может, спляшешь еще? Давай шевелись, одному мне такого кабана не выволочь!

– Да камни острые, блин, никак зайти не приноровлюсь!

– А это мне – по барабану! Двигай клешнями-то, говорю же – конец отстудил!

– Может, тебе и на пользу…

– Нет, Серый, чует мое сердце, допросишься ты сегодня!..

– Да шучу я, ты че, шуток не понимаешь?

– Шутник, блин… Сучок ты гнутый, понял? Все у тебя не по-людски, с подвывертом…

– Это, брат, подтекст называется. Не для всяких умов.

– Да?! – Рослый угрожающе двинулся к напарнику, сжав пудовые, со сбитыми до округлости костяшками кулаки. Тот испугался, отпрянул резко, едва не рухнув в воду:

– Да прекращай, Колян! Мы же вроде корефаны с тобой. Третью неделю кентуемся, ты ж меня знаешь… Если и базлаю чего, так не со зла, а для веселости. Смотри, лицо у этого – в месиво! Родная мать – и та не узнает! Об камни его этак приложило, что ли?

– Серый, ты на жмура «стрелку» не переводи! С него уже спросу нет. Об камни не об камни… Больше предупреждать не буду: еще чего сморозишь, хрясну по мусалам, и вся недолга! Вывеска вон как у него в аккурат и станет! Ущучил, кентуля?

– Так чего я? Я – ничего…

– Ну то-то ж. И не кент ты мне. Винище с тобой я жру, а вот в подписку за тебя – это шалишь… Хлипкий ты, и при гнилом раскладе такой и сам в непонятку попадет, и других затянет.

– Да ладно, Колян, я ж сказал.

– Сказал-показал… Берем жмура – и ходу! Я уже ступней не чую! Курорт, блин!

– Это штормяга воду со дна поднял…

– Да хоть из преисподней! Берись, говорю!

Мужики с двух сторон подняли неподвижное тело.

– Да в нем че, тонна, что ли?

– Погодь… Этак мы его не своротим. Вишь, за корягу он ухватился мертво, а она в самый раз в расщелине, между камнями. Давай, я приподниму, а ты пальцы ему отжимай.

– Да пошел он! Что я, нанялся?

– А фиг ли орать уж? Все одно – до жопы мокрые! Дергай, я отчеплять буду, раз ты такой чистоплюй!

– Колян…

– Да я всю жизнь Колян, а толку?

– Это ты не сбрехал!

– Вытягивай!

Один приподнял тело, другой взялся отжимать пальцы…

– Колян! А говорил я-не зря полезли! Кольцо у него на пальце. С камушком… Готово, – отбросил корягу в сторону, – потащили, под две руки…

Приятели вытянули тело на берег, положили на гальку.

– Ну и чего с ним делать теперь?

– А хрен его знает… Сигарету дай, мои, блин, промокли в куртке.

– Держи.

Мужики закурили, затихли.

– Вот она, жизнь… Сегодня ты – бародствуешь, а завтра – похоронствуешь.

– Серый… Я вот все не пойму, когда ты подкалываешь, когда – серьезно говоришь…

– А чего уж тут подкалывать… Так оно и есть. От косой не убережесся…

– Знаешь… – Колян затянулся крепко, на треть сигареты, выдохнул, не разжимая рта. – С месяц назад захожу я к корефану одному… Вернее, двое их было, Сашка с Вовкой» двойняшки… Росли вместе, на Северном, на поселке, что за вышками…

– Да знаю я…