Банковский переполох (СИ)

— Мне зеленый чай и пол-ложечки сахара, — я даже прыснула от смеха. Ну ясно, откуда ноги растут.

— Вот Вам чай, а вот Вам ложечки! — я сгрузила перед женщиной на журнальный столик все, что было необходимо, и присела к ней на диванчик. — Что-то еще будете? Новости об Италии, расписание матчей Премьер-Лиги, мини-гольф?

— Шутишь, да? Плоско шутишь, милочка. Что, сиськи сделала, губы сделала, а на мозги денег не хватило?

— Вы думаете, что такие маленькие сиськи делают, да?

— Да, действительно, там и делать нечего…. Ну рассказывай, как ты соблазнила моего мальчика.

— Пф, очень просто! — я махнула рукой и закинула ногу на ногу, не теряя надежды оторваться по полной. — Просто надела трусы с подсолнухами.

— Они хлопковые! — тут же завопила дамочка. — Это полезно для половых органов. Детишки здоровее будут.

— Я Вас, может быть, удивлю, но пока тридцатитрехлетний мужчина носит трусишки с подсолнухами, никаких детишек у него не будет, даже не мечтайте.

— Малолетняя хамка!

— Ой, послушайте, прекратите ломать комедию, — я подлила себе чаю и достала печенье, которое покупалось для Андрея Григорьевича. Ничего, меньше поправится. — Вы ведь и сами понимаете, что Ваш сын, прямо скажем, не ахти в морально-нравственном плане. Его ж без учета денег ни одна девушка не вынесет. А охотницы за кошельками, уж поверьте, рожать внуков Вам не будут. Дольче Габанна одежду для беременных не выпускает, а пропустить новую коллекцию они просто не могут.

— И что Вы предлагаете? — женщина заметно поубавила обороты и решила прислушаться к моим словам. — Мне Вам заплатить, чтобы Вы от Дрюнечки деток родили?

— Упаси Господи! — открестилась я. — Мне бы с Вашим Дрюнечкой месяц проработать, а Вы о внуках…. Я говорю, что Вам нужно перестать наседать на него. Не нужно покупать хлопковые трусишки на базаре, не нужно приходить к его потенциальным девушкам и называть их хамками. Отстаньте от сына, займитесь своей личной жизнь. Вы же молодая, красивая! Муж у Вас огнище. Самой еще детей рожать надо, а Вы о внуках.

— А откуда Вы знаете о моем муже?

— А у меня мама с Вами в театре работает. Говорит, что Вы в свои пятьдесят семь охомутали их сорокапятилетнего режиссера! Но я ей не верю. Разве Вам есть пятьдесят семь?

— Ой, скажете тоже! — Латимерия Поликарповна заулыбалась и залилась густым румянцем. — Мне пятьдесят шесть лет. И тринадцать месяцев.

— Ну а я о чем? Не нужно всех вот этих материнских волнений. Успокойтесь, выдохните, Андрей Григорьевич сам разберется со своей личной жизнью и нижним бельем.

— А вы с ним…?

— Нет, я только его ассистентка.

— А жаль! Вот правда жаль. Такая умная и красивая девочка…. Ты мне нравишься даже больше, чем эта Людка. Она сплетница жуткая! Элина, а давай мы с тобой выпьем за знакомство?

— Просто маме редко кто нравится из представительниц прекрасного пола…. Настолько редко, что за тридцать с лишним лет Вы первая.

— Я на работе. Начальник ругаться будет.

— Пф! Я замну, — заговорческим голосом сказала женщина и, выплеснув чай в кактус, плеснула коньячок нам в кружки из бутылочки, достанной откуда-то из-под подола. — За знакомство?

— А давайте за знакомство! — мы звонко чокнулись фарфоровыми чашечками и пригубили немного крепкой жидкости янтарного цвета.

Спустя пару тостов, полбутылочки коньяка (само собой, маленькой) и пачку печенья, мы с женщиной стали чуть ли не лучшими подругами. Латимерия Поликарповна была очень экспрессивной и интересной личностью.

О ней я действительно слышала из рассказов мамы о театре, но никак не могла предположить, что эта эффектная и слегка сумасшедшая (в хорошем смысле) женщина является матерью моего начальника.

Хотя легкое сумасшествие это, наверное, у них семейное. Вместе с Х-хромосомой передается.

— А на выпускном из института, ты представляешь, — рассказывала Латимерия Поликарповна, захлебываясь от смеха, — я на спор поцеловала преподавателя по матанализу. При том, что это был даже не мой выпускной!

Мы залились дружным смехом и согнулись пополам как раз в тот момент, когда в приемную вошел Андрея Григорьевич.

Глаза мужчины тут же округлились, и он с недоумением уставился на нас.

— Мама? Что Вы тут делаете? Вы, что, пьете?

— Ну да, — совершенно спокойно согласилась женщина.

— А что Вы, Андрей Григорьевич, думаете, что одни можете быть пьяным на работе? Девочкам тоже можно.

— Элиночка, звучит как тост! — Латимерия Поликарповна потянулась к бутылочке с коньяком, но та откликнулась только пустым звоном. — Но у нас кончилось!

— Так, мама, Вам уже точно хватит! А Элине еще, между прочим, работать нужно.

— Да, Латимерия Поликарповна, он прав. Мне нужно работать. А-то вчера по чьей-то вине полдня на рабочем месте не присутствовала, — кинув гневный взгляд в сторону начальника, я демонстративно прошла к своему рабочему месту и плюхнулась за стол.

Мужчина тяжело выдохнул, оставил в приемной какие-то документы и под руки повел Латимерию Поликарповну в свой кабинет.

Что происходило за дверями начальника, я, честно говоря, не знала и не предполагала. Да и знать мне как-то не хотелось. Дела семейные — чего мне вмешиваться?