Банковский счет (ЛП)

Озадаченный, он заглянул внутрь грузовика, но там было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. «Какого черта», - сказал он, сделав это заявлением, потому что вокруг не было никого, к кому можно было бы обратиться с вопросом, и вернулся к такси. Во время своей обычной проверки бардачка он увидел фонарик, который теперь достал и отнес обратно в заднюю часть грузовика. Когда Дортмундер, спотыкаясь, снова перешел дорогу, Марч обводил фонариком пустое нутро грузовика и говорил: «Я этого не понимаю». Он посмотрел на Дортмундера. «Я сдаюсь», - сказал он.

«Я тоже», - сказал Дортмундер. Он выглядел недовольным. «Если я когда-нибудь снова свяжусь с Келпом, пусть меня посадят. Клянусь Богом».

Теперь остальные возвращались. Герман говорил: «Парень, когда ты идешь угонять грузовик, ты выбираешь настоящего победителя».

«Это моя вина? Что я могу с этим поделать? Прочитайте статью сами».

«Я не хочу читать the truck», - сказал Герман. «Я никогда больше не хочу видеть этот грузовик».

«Прочтите это», - настаивал Келп. Он подошел и постучал по бортику. «Здесь написано «Бумага»! Вот что здесь написано!»

«Ты перебудишь всех по соседству», - сказал Герман.

«Здесь написано «бумага», — прошептал Келп.

Марч тихо сказал Дортмундеру: «Я не думаю, что ты собираешься рассказать мне об этом».

«Спроси меня завтра», - сказал Дортмундер.

Виктор вернулся последним, вытирая лицо и рот носовым платком. «Вау», - сказал он. «Вау. Это было хуже, чем слезоточивый газ». Он совсем не улыбался.

Марч в последний раз посветил фонариком внутрь грузовика, а затем покачал головой и сказал: «Мне все равно. Я даже не хочу этого знать». Тем не менее, на обратном пути к такси он остановился, чтобы прочитать надпись на борту грузовика, и Келп был абсолютно прав: там было написано «бумага». Марч, выглядевший обиженным, снова сел в такси и закрыл за собой дверь. «Не рассказывай мне», - пробормотал он.

Тем временем остальные четверо, тоже выглядевшие обиженными, доставали свое снаряжение из грузовика; в первый раз они выбрались из него налегке. У Германа была черная сумка, похожая на те, что носили врачи, когда выезжали на дом. Дортмундеру досталась его кожаная куртка, а Келпу — сумка для покупок.

Все они отошли от грузовика к забору, где Келп с обиженным видом полез в хозяйственную сумку, вытащил полдюжины дешевых стейков, по одному, и перебросил их через забор. Все остальные отвернулись в другую сторону, и нос Келпа сморщился от запаха еды, но он не жаловался. Очень быстро после того, как он начал переворачивать стейки, они услышали, как доберман-пинчеры подошли с другой стороны и начали рычать между собой, поглощая мясо. Марч насчитал четыре таких стейка во время своего дневного визита сюда; два других были на случай, если он пропустил пару.

Теперь Герман отнес свою черную сумку к широким деревянным воротам в заборе, склонился над несколькими разными замками, открыл сумку и приступил к работе. Довольно долго единственным звуком в темноте было тихое позвякивание инструментов Германа.

Идея заключалась в том, что этой операции не должно было существовать. Люди, работавшие в передвижных домах Лафферти, не должны были понять завтра утром, что их ограбили сегодня вечером. Это означало, что Дортмундер и остальные не могли просто взломать замки, но должны были открыть их таким образом, чтобы впоследствии ими все еще можно было пользоваться.

Пока Герман работал, Дортмундер, Келп и Виктор сидели на земле неподалеку, прислонившись спинами к зеленому деревянному забору. Постепенно их дыхание стало более ровным, а к лицам вернулся какой-то телесный оттенок. Никто из них не произнес ни слова, хотя раз или два Келп выглядел на грани декламации. Однако он этого не сделал.

Эта часть Лонг-Айленда, довольно удаленная от города, представляла собой полусельскую местность с участками жилой застройки. Частные владения находились на северной стороне; здесь, внизу, свалки, автодилеры, небольшие сборочные заводы и бриллианты Малой бейсбольной лиги перемежались с заросшими сорняками полями и небрендовыми заправочными станциями. В радиусе мили отсюда в трех разных направлениях были жилые комплексы, но в этом конкретном районе вообще не было жилых домов.

«Хорошо», - тихо сказал Герман.

Дортмундер посмотрел вдоль забора. Калитка была слегка приоткрыта, и Герман складывал инструменты в свою черную сумку. «Хорошо», - сказал Дортмундер, и он и остальные поднялись на ноги. Все они вошли внутрь и закрыли за собой ворота.

Марч правильно рассчитал собак; все четверо крепко спали, а двое из них храпели. Примерно через час они проснутся с раскалывающейся головной болью, но люди Лафферти вряд ли что-нибудь заметят завтра утром, поскольку такие собаки, как эта, никогда особо не отличаются милым нравом.