Банкротства

При этом голландцы, народ не очень эстетствующий и относящийся к жизни достаточно просто (бытовало тогда такое выражение: «Жизнь нужна для того чтобы жить, пиво — чтобы его пить, а картины — чтоб на них любоваться»), имели привычку украшать свои жилища и общественные места картинами. Как писал в своих воспоминаниях о Нидерландах известный английский путешественник Питер Мунди: «Что же до искусства живописи и пристрастия людей к картинам, я полагаю, что сия страна является непревзойденной в оном ремесле и наделена множеством выдающихся мастеров, среди коих ныне здравствующие, таковые, как Рембрандт и т. д. Все без исключения стремятся украсить свои жилища, особливо прихожие и гостиные, ценными произведениями. Мясники и пекари в своих лавках отнюдь не уступают иным прочим, выгодно выставляя полотна, а еще неоднократно бывает, что кузнецы, сапожники и т. д. вешают ту или иную картину рядом со своим горном либо в своей мастерской…» Видимо, этот практичный народ полагал, что когда в доме красиво и уютно, то и жить в нем гораздо приятнее. Таким образом, ремесло художника в Нидерландах приравнивалось ко вполне почетной и уважаемой работе ремесленника. Ну а хороший ремесленник всегда сможет себя и свою семью накормить, одеть и обуть.

Итак, оставив учебу в университете, Рембрандт приступил к изучению ремесла художника. Кто был его первым учителем, неизвестно. Однако он обучил юного художника азам живописи, отчего очень обидно, что имя человека, преподавшего ван Рейну азы мастерства, под чьим руководством начал проявляться талант Рембрандта, ныне предано полнейшему забвению.

Вторым его учителем стал Якоб ван Сваненбург из Лейдена. Это был крепкий, хотя и лишенный «искры божьей» мастер, специализировавшийся на изображении архитектурных пейзажей и геенны огненной. Как и многие голландские художники XVII века, ван Сваненбург учился своему ремеслу в Италии, однако отсутствие таланта не позволило ему достичь высот в живописи. Впрочем, это не мешало ему быть покупаемым (как уже упоминалось выше, голландцы ценили не шедевры, а просто приятные для глаза картины).

За 3 года, что Рембрандт провел у него в учениках, ван Сваненбург обучил его основам рисунка, гравюры и живописи, попутно привив стойкую неприязнь к сфере своей специализации. Действительно, несмотря на то что Рембрандт оставил нам поистине обширное культурное наследство, среди его работ нет ни одного изображения геенны огненной или архитектурного пейзажа. Нет, строения, как отдельные, так и их группы, безусловно, появлялись на его полотнах, но только в качестве фона.

Уже к 17 или 18 годам Рембрандт научился у ван Сваненбурга всему, что только тот мог ему дать. При этом он проявил столь выдающиеся задатки живописца, что его отец окончательно уверился в правильности своего решения поддержать сына на пути служения музам. Старший ван Рейн был, по-видимому, крайне доволен успехами своего отпрыска, поскольку отправил его на учебу в Амстердам, к знаменитому своими картинами на историческую тематику художнику Питеру Ластману.

Тот, так же как и ван Сваненбург, учился в Италии, однако был гораздо более талантлив, чем предыдущий учитель Рембрандта. Учился Ластман у Караваджо и проживавшего в Риме немецкого живописца Эльсхеймера, переняв у них новый по тем временам прием — игру светотени, создававшую ощущение таинственной глубины в затемненной части картины. Таким образом, никогда в жизни не покидавший пределов Соединенных Провинций Рембрандт косвенно являлся учеником этих двух признанных мастеров.

Период ученичества ван Рейна у Ластмана надолго не затянулся. Уже через полгода Рембрандт не только освоил работу со светотенью, но и превзошел в этой области своего учителя. Вообще, Ластман оказал сильное влияние на его ранние произведения. Именно у него Ван Рейн перенял манеру использовать для своих картин яркие, глянцевитые краски, именно у Ластмана он позаимствовал театральность поз натурщиков. И вероятнее всего, именно влиянием Ластмана объясняется тот факт, что Рембрандт стал писать картины на исторические и библейские темы, хотя популярностью в Голландии они не пользовались.

Конечно, эти темы считались наиболее благородными, однако же коммерческая их ценность была невелика. В среде бюргерства предпочитали картины на бытовые темы, портреты и пейзажи. Однако факт остается фактом — около 19 лет от роду Рембрандт вернулся в Лейден, где открыл собственную мастерскую и начал творить именно на религиозно-историческую тематику. Заказные же портреты он стал писать только 6 лет спустя, а за пейзажи принялся, когда ему уже миновало 40. Кстати, секретарь принца Орлеанского, посетивший в те годы его мастерскую и увидевший картину Рембрандта «Иуда возвращает тридцать серебреников», с восторгом писал: «…никакому Протогену, никакому Апеллесу никогда не удавалось и не удалось бы, вернись они на землю, сотворить то, что какой-то голландский мальчишка… у которого и борода-то еще не растет, смог выразить в человеческом лице».