Банкротства

С развитием буржуазных отношений во Флоренции другие цеха тоже менялись, как менялась и эпоха. Цеха, пережиток эпохи феодализма, когда ремесленникам просто в силу необходимости приходилось объединяться против своих синьоров, все больше уступали свои права крупным компаниям.

По решению приората компаниям Барди, Перуцци и Уззиано было поручено ввозить из-за границы необработанные шерсть и сукно, Даттини и Питти должны были их перерабатывать, а Дель Бене надлежало производить их окрашивание и реализацию. Однако уже к 1330 году Домам Барди и Перуцци удалось поглотить своих товарищей по цеху и установить во флорентийской экономике олигополию.

Нельзя сказать, что им удалось произвести раздел Флоренции легко и непринужденно, но то, что этот успех был вполне заслуженным, — неоспоримый факт. Барди и Перуцци добились столь высоких результатов потому, что именно они первыми додумались занять освободившуюся экономическую нишу, которая ранее принадлежала цеху ростовщиков. Это именно они первыми предложили коммуне разместить очередной городской заем, за что и получили право на сбор налогов за помол зерна и винокурение. Не для казны, разумеется.

Начали эти компании и прием денег под небольшой процент и драгоценностей на хранение (собственно, от последнего вида деятельности, который они стали применять по всей Европе, и произошли современные ломбарды. Да и само слово «ломбард», кстати, родом оттуда же, поскольку в компаниях служили не только флорентийцы, но и другие жители Ломбардии, в которой расположена Флоренция).

Римская католическая церковь боролась с ростовщичеством. Особо на этом поприще отличились папы Александр III, Григорий Х и Климент V. Последний и вовсе в 1311 году объявил всякое светское законодательство, разрешающее взимание процентов, противным учению Христа, а потому юридически ничтожным. Тем забавнее был тот факт, что именно Святой престол стал первым крупным иностранным клиентом флорентийских Домов, в ту пору с нуля воссоздававших общеевропейский финансовый рынок, разрушенный «заговором королей», который привел к национализации богатств ордена тамплиеров, имевшего отделения своих банковских контор не только по всей Европе, но даже и в Китае.

Дело в том, что к концу ХIII века территории, подотчетные католической церкви, стали столь велики, что централизованно собирать налоги силами самой церкви стало очень и очень трудно. Постоянно срывались сроки по сбору и доставке десятины и иных церковных доходов, что подрывало всю экономику папства, к тому же именно в начале XIV века церковь нуждалась в деньгах как никогда. В Авиньоне, куда по воле Филиппа Красивого был перенесен Святой престол, шла стройка резиденции для папы — фактически там почти на пустом месте возводился новый крупный город.

Барди и Перуцци предложили свои услуги по сбору десятины на отдаленных территориях. Вначале они просто оказывали помощь по перевозке денег, однако несколько позднее ввели практику финансовых гарантий, после чего занялись обычными в наши дни денежными переводами. Ну а когда папам потребовалось еще больше денег, флорентийцы предложили Святому престолу замаскированный кредит. Суть сводилась к тому, что папе предлагали получить десятину авансом, а банкиры должны были собрать десятину сами. Потом. «Непримиримые борцы с ростовщичеством» согласились. Более того, флорентийцы получили от папы право на 10 %-ную маржу (разницу между ценой и себестоимостью). Фактически Барди и Перуцци купили право нарушать догмат «Взаймы давайте, ничего не ожидая от этого».

Выкуп этого права принес свои плоды очень быстро. «Свои деньги на хранение купцам Флоренции отдавали многие бароны, прелаты и другие обеспеченные люди Неаполитанского королевства, Франции, Англии… Трудно назвать страну, где не знали бы о флорентийских компаниях, которые благодаря своим весьма разветвленным связям и крупным масштабам своей организации готовы были ссужать любую валюту почти в любом требуемом количестве», — писал Даттео Виллани, флорентийский хронист и член правления компании Перуцци.

Такое отступление церкви от своих позиций потребовало логичного обоснования. Тут же появилась теория о золотой середине, оправдывавшая накопление богатств в земной жизни и в том числе получение процентов с ссуды. Известный теолог и богослов Фома Аквинский вообще позволил себе высказывание, за которое еще лет 50 назад его бы предали аутодафе: «Богатство само по себе не может быть злом».

Кроме того, церковь всячески старалась защищать своих заимодавцев. Если раньше любой феодал мог, выпучив глаза, заорать на служащего компании, явившегося за долгом: «Пшел вон, мерзавец, ничего я у грязных итальяшек не брал!», то теперь над ним нависала угроза отлучения от церкви, а над его поместьем — интердикта. Кстати, в конторских книгах дома Перуцци сохранились записи о подобной операции по отлучению.