Банкротство мнимых ценностей

«Карина ему рассказала, в каком я положении? И что могу все потерять и мне выбирать не приходится? Да нет, вряд ли, наверное, сам пронюхал, хитрый лис, скотина… Или она, простая душа, чтобы мне же помочь, выложила все как на духу? – лихорадочно стучало у Лохнесса в голове. – Ишь ты, новые горизонты его привлекают!.. Где слов-то таких набрался?»

Он даже сжал под столом кулаки от бессильной злости. Крутилин понимал, что потерять часть – это гораздо лучше, чем потерять все. Ведь теперь от него зависит не только он сам, но и жена. К тому же рано или поздно для развития компании все равно пришлось бы искать заемные деньги, так, может, лучше взять их у Гуссейна? Ну и что с того, что он будет совладельцем? Так он уговаривал себя, но на сердце лежала тяжесть. Гуссейн был последним человеком, кого Лохнесс хотел бы видеть своим компаньоном. Хотя и говорят, что лучше какой-никакой, но родственник, чем чужой человек… А Гуссейн теперь считается членом его семьи и вряд ли будет вредить мужу единственной и любимой сестры, ведь ее благосостояние, а значит, и счастье, зависит в первую очередь от него, Крутилина. Все это было верно, но никакого доверия к Гуссейну Евгений не чувствовал.

– Э, Женя, ты не переживай так, – заметив мрачное выражение лица Лохнесса, проговорил Гуссейн. – Я ж у тебя фирму не отбираю. Процентов тридцать продай, на том и сойдемся. Это во-первых. Во-вторых, мое дело предложить, твое отказаться. Поищи, может, тебе еще кто кредит даст, хотя на таких условиях вряд ли сейчас где найдешь, разве у бандитов только… Я в бизнес вмешиваться не буду, не понимаю ничего в компьютерной технике. Это в-третьих. А в-четвертых, мы ведь с тобой не враги, хоть и мало общаемся. Это, я надеюсь, теперь в прошлом останется. Ты муж моей сестры, а я семейные традиции уважаю. – Он все-таки не сдержался и ухмыльнулся Жене в лицо.

– Я подумаю, – ответил Крутилин и, не прощаясь, вышел на улицу.

Дома он передал Карине разговор с ее братом, но она только пожала плечами.

– Я только попросила его помочь и дать в долг, – сказала она. – Тебе выбирать, но мне кажется, пришло время оставить свои амбиции в прошлом. Мне обидно, что ты не доверяешь моему брату.

– Да при чем здесь амбиции! – вскричал Лохнесс, наверное, впервые со времен поездки в Египет повысив на жену голос. – Ты можешь с ним поговорить? Попросить, чтобы он дал мне кредит?

– Я же не могу заставить его дать денег, если он не хочет, даже если он и мой брат, – медленно сказала Карина, как будто раздумывая. – Его деньги – ему и условия выбирать. Но мне кажется – тебе нужно согласиться.

«Я в западне», – понял Женя.

Всю ночь он не спал, мучился раздумьями, а утром позвонил Гуссейну и согласился на сделку.

Уже через пару дней Евгений Крутилин с тяжелым сердцем подписал документы, согласно которым тридцать процентов акций его компании переходило в собственность Гуссейна Мамедова.

* * *

Деньги Гуссейна оказались кстати. Проект пошел и вскоре стал приносить прибыль. Дела снова пошли на лад, Женя уже задумался об очередном отпуске, когда пришло электронное письмо от Игоря Гинзбурга, старого студенческого друга, который когда-то звал его в Штаты подзаработать денег.

«Как ты там? – писал Игорь. – Я – так просто отлично. Женился на самой очаровательной женщине в мире, переехал на Семьдесят пятую авеню и приглашаю тебя в гости. А если вам с супругой лень лететь через океан, можем встретиться и на полдороге, где-нибудь в старушке-Европе».

Прочитав послание, Крутилин подозвал жену:

– Каринка! Я получил письмо от Игоря. Помнишь, я тебе про него рассказывал? Это мой бывший однокурсник, сейчас крайне успешный человек, живет в США. Представляешь, женился, и, видимо, на женщине далеко не бедной, раз они поселились на Семьдесят пятой авеню. А теперь самое главное – он предлагает встретиться! Можно отправиться к ним в гости, а можно пересечься где-нибудь в Европе. А? Как ты на это смотришь?

– С восторгом! – оживилась Карина, радостно обнимая мужа. – Даже не знаю, куда я хочу больше, в Америку или в Европу… Пожалуй, все-таки в Европу. Что ты думаешь насчет Швейцарии?

В феврале две семьи – Крутилиных и Гинзбургов – встретились в Санкт-Морице, изысканном швейцарском курорте, тогда еще не ставшем настолько популярным у обеспеченных русских туристов.