Банный вор

Взявшись за дверь, он подумал, не вернуться ли, но потом все же решил не рисковать — и, щелкнув замком, вдруг увидел на площадке женщину с голубым бидоном. Она даже вскрикнуть не успела, только зачем-то закрыла глаза и свободной рукой потянулась к нему. Вор дернул ее за руку, отступил в сторону, и, когда она повалилась вперед, грохоча бидоном, захлопнул дверь.

Машина резко взяла с места, на повороте едва вписалась в дугу, вильнула и понеслась, обгоняя ползущие автобусы и осторожные легковушки. Дорога подтаяла, но кое-где еще чернели полосы льда.

Вор, пригнувшись к рулю, заметил на перекрестке мигающий светофор и решил проскочить. Но тут из-за угла вывернул трамвай…

Уже миновав перекресток, вор вдруг отчетливо вспомнил блеск надвигающегося вагона, отчаянное дребезжание проснувшегося звонка и то, как бросало «Жигули» на рельсах. И подумалось ему, что вляпаться в эту махину было бы лучшим исходом, а потом бы разрезали сплющенный кузов, и он, умирая, смотрел бы в небо, и над ним бы склонили головы посторонние люди и не понимали бы, почему он шепчет разбитыми губами: «Вор, вор, вор…»

Машина, не снижая скорости, приближалась к следующему перекрестку, и не успел он обрадоваться «зеленому», как в зеркале мелькнула нагоняющая его ярко-желтая «Волга» с включенной мигалкой.

Когда он случайно проскочил трамвай, успев даже разглядеть свежую царапину возле фары и облупленную звезду, в нем даже не колыхнулся страх, но сейчас…

Дистанция между ними сокращалась.

Стоило ему представить, как эти гаврики в белых ремнях наткнутся на пальто с чернобуркой и дубленку, на небрежно брошенную соболью шапку…

Вор свернул в первую попавшуюся улицу, прямо под «кирпич» и погнал «Жигули» против шерсти. «ГАИ», врубив сирену, рьяно устремилась за ним. Встречные машины жались к обочине.

Когда впереди, за тополями, вор разглядел большой красный дом, колотун как рукой сняло, и он понял, что теперь уйдет. Загнув «Жигули» в узкий длинный тоннель, вор открыл дверцу — та заскребла по серой стене — вылез, захлопнул дверцу и, не оборачиваясь, кинулся вглубь двора. Там должно быть крыльцо и высокие створчатые двери, а за ними — крутая темная лестница. Он помнил ее с мальчишеских времен — и только увидев почерневшую фанеру вместо стекол, испугался, что здесь заперто…

В подъезде, как тогда, было затхло и скользко, только стены еще больше закоптились да на гнутых перилах выделялся свежий, еще не покрашенный кусок дерева.

Вор, задев пустое ведро, протиснулся в коммунальный коридор, заставленный ящиками и велосипедами, прошел его почти неслышным шагом, спустился по другой лестнице и вышел на оживленную улицу.

Вор упал на тахту, но сейчас же вскочил и, опрокинув розовый торшер, просеменил на кухню и выглянул в окно.

Внизу все спокойно. Лишь напротив подъезда две бабы о чем-то судачат.

Неужели прошло два часа, как он бросил машину?

Вернувшись на цыпочках, поставил торшер на место, поправил абажур, сел, обхватив подушку руками. Скорей бы пришла Ленчик…

Ему вдруг привиделось, как его заводят в узкую комнату с решеткой и он начинает попеременке макать пальцы в черную вонючую краску, а потом следует к натянутой простыне — фотографироваться.

— Читать детективы вредно, — сказал он подушке вполголоса и начал ходить от стены к стене, как бы тренируясь.

Где же Ленчик?.. Вчера пришла так рано…

Наконец звонок.

Вор сразу к дверям, но остановился у вешалки и руку поднять не в силах.

А если приехали оттуда?.. Блажь… Им никогда не добраться…

Кто-то терпеливо позвонил снова.

Вор подкрался вплотную к двери, затаил дыхание, прислушался и, так ничего и не разобрав, щелкнул замком — больше не было сил ждать.

Не успела Ленчик войти, расстегнуть пальто, как он взял в ладони ее холодные пальцы и быстро заговорил, не давая опомниться:

— Завтра же идем в ЗАГС подавать заявление. Беру отпуск, и едем в предсвадебное путешествие. В Москву, в Ленинград, к твоей матери, куда хочешь. Деньги у меня есть. Истратим все до копеечки, до последней. Как думаешь, успеем за три недели все истратить? Нет, скажи, здорово придумано — предсвадебное путешествие? Завтра же с утра…

— Но ты же хотел через полгода?

— Перестань вспоминать мои глупые слова. Чего тянуть кота за хвост? Ведь ты меня любишь? Любишь…

— Может, на эти деньги лучше стенку взять? Она так украсит квартиру…

— Со стенкой всегда успеем. Да ты только представь, что мы с тобой разгуливаем по Москве! Но первым делом — в ЗАГС… И еще — я отращиваю усы, здоровые такие усища… Ты как, не против?

— Можешь даже бороду, как Лев Толстой.

— С бородой пока обождем… Значит, завтра с утра…

— Вернемся из Москвы, и я сразу выйду на работу. Надоело сидеть, да и без Толика скучно…

— Вот по пути и его заберем… В этой квартире места всем хватит…В ЗАГС завтра же едем на такси, и обратно тоже… Шиковать так шиковать…

Через два дня они улетели в столицу. Под носом у вора пробилась робкая полоска, и он стал походить на юнца. Ленчик поминутно улыбалась без всякой причины.