Банши. Город грехов

– Они, блин, все кругом издеваются! Ублюдки! Найду, голову оторву, – и эту теперь на ремонт. – Давай в больницу, Слав, – хорошо, что хоть колеса целы остались. – Меня бы подлатать. Потом домой, а машину в ремонт, – мы сели в салон, и плавно отъехали от ресторана. В глаза бросилась коробка, но сейчас мне было совсем не до нее. Боль стала разрастаться, и я откинулась на спинку в попытке расслабиться. Хреновая все-таки неделя, как ни крути.

Глава 37. С Якова на всякого

Пуля прошла навылет, и мне весьма повезло, что она не задела ничего серьезного. Иначе пришлось бы проваляться на больничной койке довольно долго. Без швов увы не обошлось, но могло быть все намного хуже. Немного повеселев и чувствуя сонливость от обезболивающих, в которые явно подмешали что-то для сна, скинула с себя испорченную одежду в мусорное ведро и скользнула в прохладу кровати. Свиданию с Морфеем помешал звонок телефона.

– Чтоб Вас всех черти покусали! – пробурчала, вглядываясь в экран айфона. У меня оставалось около трех часов до Совета, и я намеревалась их провести с пользой. – Мда, похоже лапуля-хирург все-таки перестарался со снотворным, – глаза предательски закрывались. – Если ничего срочного, то отвянь, – вздохнув, проговорила абоненту.

– Руслан звонил, – раздался голос Кощея. Блин, точно! Мент-то прикормленный Захаровыми. – Что случилось? Амир знает?

– Спокойно, мамочка, – решив перестать бороться с расплывающимися стенами, закрыла глаза. – Папочке ни слова.

– Царева – ты катастрофа! – выдал этот засранец.

– С каких пор это тебя интересует? И вообще, без вас всех жилось спокойнее, – похоже с парнем в комплекте мне еще и нянька досталась. – Спать хочу, Богдан! Отвянь, а? Можешь переживать наедине? А я пока присню что-нибудь эротичного содержания. Так сказать, для души.

– Совет скоро. Как ты на него явишься? Руслан сказал, что тебя задело прилично.

– Так, царапина. Будешь моим будильником? – сонно хихикнула.

– Какая ты романтичная… Мне потом кто-то этот будильник в жопу засунет.

– А ты рискни, потом разберемся. Передай Русу, что за раскрытие военной тайны полагается наказание. Все, отключаюсь, – скинула звонок, устав слушать нытье с той стороны. Тоже мне, мамочка.

Перед тем, как положить телефон на место, заметила сообщение.

«Надеюсь, все обошлось. Скорейшего выздоровления, госпожа Царева. И до скорой встречи».

От Ярова у меня остались двоякие ощущения. За спасение я конечно ему благодарна, однако он не так прост, каким хочет казаться. И как только все дела отступят на задний план, обязательно выясню, какое гнильцо скрывает господин Яров. И если такое будет, то свое имя из моих уст он услышит лишь тогда, когда я спою ему. Когда Банши споёт ему.

***

– Что думаешь? – Максим Яров сидел на огромном кожаном диване, а его помощник стоял неподалеку. Смотрел на горящий камин, а в его ладони покачивался бокал с виски.

– Снайпера не нашли. Ни мы, ни полиция. И, господин, – мужчина на миг задумался, – вряд ли это было покушением на Вас. В Городе никто не знает, кто Вы. Тот, кто имел хоть какую-нибудь отдаленную про Вас информацию, уже не дышит.

– Это все она, – хмыкнул Яров. – Как интересно все складывается…

– Наш человек в больнице сказал, что все обошлось. Ранение не самое приятное, но жизнедеятельности мешать не будет.

– Вживую она еще краше. И его ничем не напоминает, – он прильнул губами к бокалу. – Пошла в свою идиотку-мамашу. Я хочу удостовериться лично. Образец достали?

– Не смогли. Она крайне осторожна. Все было уничтожено после приема.

– Какая! – в голосе Ярого прозвучало восхищение. – Что ж. Сам займусь. Можешь быть свободен, Тимур. С поставками все хорошо?

– Да, отлично, – помощник тихо удалился из гостиной, оставляя своего хозяина в одиночестве.

Хочешь что-то сделать отлично – сделай это сам. Яров никогда не перекладывал важные вещи на третьих лиц. А она была важна. О, да… От того, что в конечном итоге он узнает, будет зависеть все.

***

Проснулась от прикосновений чьих-то наглых губ на своем плече. Одеяло скользнуло вниз, забирая прекрасное тепло, а вслед ему послышалась тихая брань. Кто-то заметил работу хирурга. И чего так возмущается? По-моему, лапуля отлично поработал – даже шрамов не останется.

– Не мамочка, – констатировала факт, обнимая подушку и меняя положение на кровати. Вставать не хотелось. – Уйди на Федота, с Федота на Якова, а с Якова на всякого… – бормотала, вновь ныряя в сон. Без меня обойдутся. Они ж мужчины? Вот-вот. Уж как-нибудь без хрупкой женщины обойдутся.

– Какого Якова? – рыкнул мне в ухо. – Почему я все узнаю от третьих лиц???

– Мамочке в партизаны не светит. Мамочку ждет порка.

– Какая нахрен мамочка, Царева? – меня оторвали от подушки и укусили за губу. Пришлось открыть глаза. Точнее один глаз, чтобы его так же благополучно и закрыть.

– Тебе просто необходимо поработать над юмором. Ты определенно не силен в этом. Что хотел?