Баопу-цзы

Если исходить из этого в наших рассуждениях, то и получится, что долголетие и преждевременная смерть никоим образом не зависят от Неба и Земли, а обретение или не обретение состояния бессмертного целиком определяется обстоятельствами. Ведь породившим меня является мой отец, а выносившей меня является моя мать, но и они не могут по своей воле сделать сосуд моего тела таким, каким им хотелось бы: снабдить меня привлекательной внешностью, ровным и спокойным нравом, возвышенной и проникающей вдаль мудростью; не могут они и передать мне побольше жизненной силы пневмы и продлить годы моей жизни. Порой люди рождаются маленькими и слабыми, или черными и уродливыми, или глухими и слепыми, глупыми и хитрыми, или увечными и неполноценными, то есть такими, какими родители отнюдь не хотели их видеть, а то, что им бы хотелось, так и не получилось. А насколько же это справедливее относительно столь обширных и протяженных Неба и Земли! Ведь они намного дальше отстоят от нас, чем наши родители.

Вот я обладаю телом, но я не могу заставить его быть вечно крепким и не стареть, быть вечно здоровым и не болеть. Я не могу сделать так, чтобы мои радость и гнев были всегда соответствующими обстоятельствам, а мои планы и замыслы никогда бы не приводили к раскаянию. Передающими мне пневму и наделяющими меня телом являются мои родители, а получающим это и обладающим им является моя собственная плоть, и кроме этого нет ничего более близкого и родственного мне, как нет и ничего в большей степени контролируемого и управляемого мною. Но и эти два начала я не могу увеличивать и уменьшать по своему желанию. А каким же образом Небо и Земля смогут обрести власть над ними и познать их? Ведь если бы все люди были сотворены Небом и Землей, то все было бы в них хорошо и всякое зло в людях отсутствовало бы. Они бы все свершали и не знали бы поражений. Да и все прочие живые существа следовали бы в этом роду человеческому, и Сян Ян[338] не ведал бы весенней тоски!

Ныне вы, сударь, говорите, что Небо не могло наделить Конфуция и Мэн-цзы благом перехода за пределы мирского, но следует лучше понимать, что это относится к области естественного, а не к тому, что распределяется по милости Неба и Земли. Ведь совершенномудрые являются таковыми благодаря их Благой Силе-Дэ, а их Благая Сила-Дэ предельно совершенна. Если бы Небо могло наделить совершенномудрых этой высшей Благой Силой-Дэ, то их положение не оказалось бы в несоответствии с их добродетелями, их дела и поступки не оказались бы незавершенными, их положение не было бы ниже положения гегемонов и государей, их долголетие не было бы меньше ста лет. А следовательно, опыт свидетельствует, что Небо не имеет никакого отношения к совершенномудрым. Когда совершенномудрые умирают, это не значит, что Небо их убивает, точно так же, как и рождение совершенномудрого не означает, что Небо дает ему жизнь. Мудрец необязательно долголетен, глупец необязательно умирает безвременно. Добро не приближает к счастью, зло не приближает к беде. Рождение не происходит в заранее назначенный год, смерть не случается в предопределенный момент, а мудрый муж, наделенный обильной Благой Силой-Дэ, может цвести, но не принести плода[339]. Ведь господин Доу, самый посредственный человек, прожил двести лет, Бо-ню умер от болезни скоропостижно, Цзы-ся во время траура выплакал свои глаза, разбойник Чжи творил все зло, какое только мог, но дожил до седых волос, Чжуан Цзяо был средоточием всех пороков, но его голова успела основательно побелеть, прежде чем он умер[340]. Во всех этих случаях Небо пребывало в полном бездействии, что абсолютно ясно».

Некто сказал: «Чжун-ни[341] говорил, что смерть была издревле, а Лао-цзы утверждал, что искусству святых-бессмертных можно научиться. Слова совершенных мудрецов заслуживают доверия и соответствуют опыту, а речи даосов сомнительны и трудно исполнимы».