Бар

Моя прекрасная, золотая,
Осенняя карета неторопливо
Шла по конкам Тверского
Бульвара, отсчитывая метры
Гулким цоконием копыт
Резвого рысака по Тверской
Мостовой.
Под настоятельный, монотонный
Голос кучера, рысак еле сдерживал
Свой гнедой пыл.
– Помалу —, бурчал погонщик,
– По-тихому, тише, тише…
Ишь она, какой, лихой,
Потихоньку, потише!
От так, так-то… милый,
Не спеша, у нас идь – ведь?
Прогулка, гуляем мы…
Закручивая винтаж потрясающих,
Московских историй, орошая
Хрустальными брызгами
Последнего, осеннего дождя,
Переходящего в снег,
Но я карета, не спеша или
По кочкам Тверского бульвара.
А я, достопочтимая леди,
Сударыня, устроившись
С комфортом,
В своем кортеже,
Путешествующая по
Вечерней Москве, по ее
Старинным улицам,
С радостью и любопытством,
Выглядывая в окно,
Из-за плотной, шероховатой,
Бархатной шторки,
Разгадываю восстановленные,
Старинные особняки, в их
Новизне и убранстве.
По бульвару неторопливо
Прохаживаются пары,
А вот коробейник зазывает
Московских модниц,
Дам и всех прохожих,
Приглашает за покупками,
Леденцы – детворе,
Пушистые, меховые рукавицы,
Ленты, платки, рушники,
Бусы, глиняные чашки,
Росписные, керамические
Кружки с крышками.
Деревянные, расписные ложки,
Матрешки и свистульки,
А вон, дама выбрала себе
Миниатюрную сумочки из
Кожи и меха…
А вон, мальчишка догоняет
Девочку с маленькой собачкой,
Они играют в салки.
Покачиваются шторки
Моей кареты, уют и комфорт
Укачивает вечерним убранством.
Я читаю, утопая в своем
Бархатном ложе,
Листая страницы
Истории…
Читаю, отдавая дань и почет,
Свою несказанную, дивную
Московскую историю,
Историю архитектуры и
Искусства, культуры,
Традиций, историю своей
Семьи, своего города.

Коробейники

Моя осенняя карета неторопливо шла по мостовой Тверского бульвара, отсчитывая метры гулким цоканьем копыт резвого рысака. Под настоятельный, монотонный голос кучера гнедой рысак еле сдерживал свой пыл.

– Помалу, – бурчал возница, – потихоньку, тише, тише, ишь оно, какой лихой-то, резвый, не гони, потише, потихоньку! От так, так-то, милый, – натягивая вожжи, бурчал кучер. – Не спеши, у нас ведь прогулка, гуляем мы.

Закручивается вихрь потрясающих московских историй, орошая серебряными брызгами последнего осеннего дождя, переходящего в настоящий снегопад.

Этот последний осенний день близился к своему концу, вечерело. А я, устроившись в своем кортеже, путешествовала по вечерней Москве, по ее старинным, любимым улицам, с радостью и любопытством выглядывая в окно из-за плотной, шелковой вышитой шторки, разглядывая убранство восстановленных старинных особняков. По бульвару неторопливо прохаживаются пары. А вот коробейник зазывает московских модниц и всех прохожих, приглашает за покупками, собирая вокруг себя покупателей.