Бар "Пьяная утка"

Он заполняет меня постепенно, медленно, будто смакует каждый сантиметр.

— Ох, твою мать! Если бы я знал, что будет так хорошо, я трахнул бы тебя ещё в той столовке с белыми скатертями! — выдыхает он. Обхватывает меня под грудью одной рукой, а второй поворачивает мою голову, ухватив двумя пальцами за подбородок. В этом поцелуе нет никакой нежности, только голая страсть, жадность, похоть, голод.

Он выполняет своё обещание, снова и снова находит решение чертовой задачки, когда ускоряется. Он так глубоко, что я приподнимаюсь на носочки, чуть сменив угол.

— Помоги мне, — его дьявольский рот рядом с моим ухом. — Скажи, как ты хочешь. Он не замедляется ни на секунду, когда говорит это. А меня просто разносит на части. Я не могу связно мыслить. Я вообще ничего не могу, полностью поглощенная тем, что происходит сейчас. — Ну же, Котлетка! — легкое придыхание в его голосе пугает.

Интересно, он когда-нибудь бегал марафон? Судя по тому, в какой он форме, то он бегает его, как Форест Гамп каждую неделю.

— Поля! — смешок вырывает меня из этой воспламеняющей ауры.

Буквально только что я вспомнила собственное имя, слава Демьяну!

— Боже, просто заткнись, Демьян! — кричу, когда его движения становятся ещё более требовательными, яростными.

На что получаю вполне логичный смешок.

Сгибаю ногу в колене и забрасываю на столешницу. Демьян резко останавливается и мучительно медленно входит снова, прижавшись в конце так сильно, что я вскрикиваю.

— И как?

— Не останавливайся… Умоляю, только не останавливайся!

— Желание дамы — закон! — нашел, когда хохмить, клоун.

Моя грудь трется о столешницу, когда он давит на спину. Я нахожусь в таком уязвимом положении, что самое время моему внутреннему «я» смутиться, но единственное, что я чувствую, это приближающийся оргазм. Второй по счету.

Два — ноль, в его пользу. Всё-таки он действительно может это сделать.

— Давай, Котлетка! Я могу трахать твою восхитительную киску всю ночь, но я чертовски сильно хочу, чтобы ты кончила, — и после этих слов на меня обрушиваются его обещания с такой силой, что бедра сводит спазмом.

— Ох, черт возьми! — вскрикиваю, схватившись за первое, на что наткнулись пальцы.

Поднос с бокалами для пива летит на пол. Звон стекла заставляет замереть обоих.

— Ты смахнула примерно половину своей зарплаты! — этот засранец всё ещё во мне, и, похоже, даже не думает останавливаться. — Похрен! Отдашь натурой! — махнув рукой, он рывком заставляет меня выпрямиться. Присев, поднимает меня, заставив обвить себя ногами, и несет к ближайшему столику.

— Здесь же люди сидят! — взвизгиваю, когда он кладет меня на него спиной, раздвигает ноги и входит снова. Наклоняется и тут же затыкает рот поцелуем.

— Наплевать! Мы его сначала отполируем, а потом продезинфицируем! — и дикая скачка продолжает снова.

Снова и снова, снова и снова. Своими движениями, похабными шуточками, дико развратными поцелуями, он снимает слой за слоем, обнажая меня. Ту, какой я хотела бы стать, но постоянно мешало то самое «ПОЧЕМУ», о котором мы говорили буквально недавно.

Он сам находит нужный угол спустя несколько минут. Касается той самой точки, о которой слагают легенды на женских попойках.

И я кончаю снова с не меньшей силой.

Дикий и многократный выброс гормона в кровь вызывает нехватку дыхания и спазм теперь уже в груди. На что это похоже? Надеюсь, мое сердце не свалилось в пах?

— Ты как? — его лицо расплывается перед глазами, зато я отчетливо вижу счастливую и абсолютно бесстыжую улыбку.

— Как ты думаешь, сердечный приступ может чувствоваться между ног?

Его права бровь вопросительно дергается.

— Без понятия, — качает головой. На его лбу выступает испарина, челка висит сосульками, и да, черт бы его побрал, он действительно выглядит сейчас безумно сексуально.

— Три — ноль, в твою пользу. И я должна тебе за бокалы, — стараюсь отдышаться, лежа на столе.

Демьян всё еще между моих ног и практически лежит на мне, лишь перенес вес тела на локти по обе стороны от моей головы.

— Ты расплатилась за них, — кивает он.

— Я ДОЛЖНА ТЕБЕ ЗА БОКАЛЫ! — произношу увереннее, делая акцент на каждой произнесенной букве.

Ему нужно лишь несколько секунд, чтобы понять намек.

— Тогда, Котлетка, я возьму с тебя ещё и проценты за поцарапанный поднос.

— Как скажешь, — и мне очень хочется запустить пальцы в его волосы и притянуть к себе.

— Ты о чем-то думаешь. Расскажешь?

Кусаю щеку изнутри.

Не хочу говорить. Да и для чего? И я делаю то, о чем думаю. Целую.

Поцелуй снова другой. На этот раз в нем больше нежности, но есть что-то еще. Что-то совсем новое для меня и для него, по всей видимости, тоже.

Мы определенно становимся ближе.

Глава 16. Демьян

Целых семь дней я не могу выкинуть Полину из головы. Да, это даже странно, учитывая насколько негативным был прошлый опыт отношений. Тогда я тоже каждую минуту думал о девушке. Разница лишь в том, что сейчас я на лайт-режиме, а тогда был уверен в том, что всё всерьёз. Тогда я был другим.