Бар-сучка

Данилова не стала тормозить вдову. По тому, как портится настроение и ухудшается самочувствие Инги, она могла с твердой уверенностью определить, что Парина наркоманка.

Глядя вслед уходящей высокой стройной женщине, Дарья свела столь очевидные вещи воедино. Двадцать первого вечером из комнаты Инги пропадает героин, и всего несколько часов спустя из ее же номера уходит партия. Вдова сама могла все это придумать. Она хотела обуть всех, начиная с мужа и заканчивая «рядовыми сотрудниками».

Не дойдя до лифта, Инга вернулась.

– Ты мне так и не сказала, где живет Алексей.

– Я не знаю адрес, – сообщила чистую правду Дарья. – Могу только показать место.

– Поедем туда завтра, душечка, хорошо? – язык ее заплетался. – Надо отомстить работнику.

– Я не против, – согласилась Дарья, мечтая лишь о том, чтобы эта стерва оставила ее в покое.

* * *

План созрел в ее голове, не очень-то корректный, но зато в эффективности задуманного она не сомневалась.

Инга взяла с собой двоих жлобов и, плохо скрывая нетерпение от предстоящей встречи, сообщила Дарье и гоблинам, что заставит Алексея напоследок трахнуть ее при всех, после чего он получит пулю в башку.

В ее планы входило устроить в избушке, которую довольно подробно описала ей Дарья, настоящий вертеп. Дада попросила не трогать бабушку, и вдова очень легко согласилась на это.

– Мы запрем ее в туалете. На старости лет ей не нужно видеть всего, что нам предстоит там устроить.

Дарья не могла с ней не согласиться. К тому же забота о стариках – как это трогательно.

Машину оставили в нескольких десятках метров от дома, в котором жил Алексей.

Гоблинам дали десять минут на то, чтобы они проникли на участок и засели там, ожидая, пока Дарья не подойдет к двери.

Через установленный промежуток Данилова пошла стучаться в дом. По заранее обговоренному плану один гоблин должен был сунуть в нос Алексею ствол, тогда дело будет сделано. Если дверь пойдет открывать бабка, Дарья должна была громко, так чтобы было слышно с другой стороны дома, ответить: «Это я, бабуля!», тогда второй тип, досчитав до трех, кидал камень в окно комнаты, где обосновался Алексей, отвлекая его внимание. После того как дверь откроется, Дарья должна была присматривать за бабушкой, а гоблин – мчаться на расправу с Алексеем. Взять его хотели живым.

На месте Инги Дарья взяла бы с собой народу побольше, но кто платит, тот и заказывает музыку. Да и план их ей не очень нравился.

Узколобый тип, которого притащила с собой Инга, засел около лестницы и ждал с пушкой в руке. Дарья видела его, он ее. Она не стала долго пялиться на него и подошла к двери.

Отпирать засов пошел сам Алексей.

– Кто там? – спросил он, явно зевая.

– Это Дада, открой.

Узколобый уже приготовился вломиться в дверь и прямо-таки засунуть в рот еще невидимому противнику дуло.

Случилось непредсказуемое. Алексей резко распахнул дверь, одновременно присев на корточки. Не ожидавший такого хода гоблин стремительно опустил вниз оружие и направил его прямо в голову Алексею. Но тот уже выстрелил. Тугой хлопок разорвал воздух. Дарья успела подхватить обмякшее тело, чтобы не было лишнего шума, и пошла обратно на улицу встречать Ингу, а Алексей отправился заниматься вторым. Она лишь шепнула ему:

– Он за домом, прямо под твоим окном, – этого было достаточно.

Инга сидела в салоне и курила. Когда Дарья приветливо замахала ей рукой, она решила сама подогнать тачку.

Припарковалась она так, что, выйдя из машины, оказалась прямо напротив покосившейся калитки.

– Никогда еще никому не отдавалась в столь убогом месте, – сообщила она Дарье, с интересом оглядывая окрестности. – Будет что вспомнить.

– Проходи, они уже все там, – кивнула Дарья на черневший дверной проем.

– А бабка?

– Все на месте.

Пока Инга подъезжала, Дарья нашла несколько секунд на то, чтобы затереть на полу кровь. Это оказалось нетрудно. Здесь давно никто не мыл. Остались лишь едва заметные разводы, но на общем фоне их не так уж и видно.

Ступая по грязным половичкам, Парина морщила нос.

– Ну и хлев. Где он?

– Заходи в комнату, – посоветовала Дарья, впихивая ее в дверь. Все было сделано неожиданно и с таким напором, что вдовушка не удержалась на ногах и, споткнувшись о порог, упала прямо на бездыханные тела тех, кого привлекла для этого дела.

Она резко повернулась, устремив безумные глаза на Алексея, уже успевшего немного отойти от бойни и дико улыбающегося ей. Затем посмотрела на Дарью.

– Ты б…ь, продажная б…ь.

Алексей не стал дожидаться, пока она поднимется, и с ноги зарядил ей по голове. Удар жесткого зимнего мужского сапога заставил ее заткнуться. Это был нокаут.

– Перестань ругаться, голубушка, – он вышел из комнаты и вернулся обратно с длинной веревкой. Схватив ее за шиворот, словно кошку, швырнул на кровать, с которой предварительно была убрана вся постель, и стал привязывать кисти рук к дужке. Инга немного пришла в себя и стала кричать благим матом.

Пришлось ударить ее еще раз, после чего вопли стихли.

– Иди помоги мне, – попросил он Дарью, продолжая накручивать веревки. – Сейчас займемся ногами, не дай бог лягнется.