Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого

Так что вот они – мои грехи, Редж. Ненависть, ревность, ложь, воровство, неверность… Наверное, их слишком много ради одной-единственной любви. Но я люблю их, моих женщин. Может, люблю неправильно или недостаточно сильно. Однако по-другому я не умею.

Я не хочу умирать, не исповедавшись, – и, быть может, ты отпустишь мне грехи. Я вырастил Бри в католической вере… как думаешь, она будет за меня молиться?»

– И еще подпись – «Фрэнк», конечно, – закончил Роджер.

– Конечно, – эхом отозвался Джейми. Он сидел неподвижно, и по его лицу нельзя было понять, о чем он думает.

Впрочем, Роджеру не надо было ничего понимать – он знал, какой шквал эмоций играет сейчас в душе Фрейзера, потому что испытывал то же самое, пока готовился к путешествию и искал Брианну по обе стороны океана, пока был в плену и, наконец, пока сидел в зарослях рододендрона, слушая пение камней.

Если бы Фрэнк Рэндалл предпочел сохранить тайну и не поставил в Сент-Килде тот могильный камень – узнала бы Клэр правду?.. Ведь именно из-за могилы она рассказала Брианне о настоящем отце и попросила Роджера заняться изысканиями в старых архивах, что в конце концов привело их всех сюда.

Именно фальшивое надгробие подсказало Клэр путь в объятия ее любимого шотландца – и, быть может, к скорой смерти. Именно оно позволило дочери Фрэнка Рэндалла узнать своего настоящего отца… и застрять в чужом времени. Именно благодаря ему на свет появился рыжеволосый мальчишка, ставший продолжением рода Фрейзеров. Уж не судьба ли взыскивает свой долг?..

А может, и тот, другой мальчик тоже не родился бы, если бы не подсказка Фрэнка Рэндалла. Мораг и Уильям Маккензи на Сбор не приехали, и Роджер не знал, радоваться ему или огорчаться.

Джейми Фрейзер наконец ожил, хотя по-прежнему глядел только в огонь.

– Англичанин, – зачарованно прошептал он, словно заклинание, и Роджеру почудилось в языках пламени движение.

Джейми нежно баюкал внука. В волосах у него плясали огненные искры.

– Англичанин, – повторил он, обращаясь к тому, кого видел в костре. – Хотел бы я с тобой встретиться… Надеюсь, не придется.

Роджер, затаив дыхание, ждал. Глаза Фрейзера подернулись дымкой, лицо застыло. Наконец он вздрогнул, тряхнул головой, точно пытаясь избавиться от некоего видения, – и только сейчас понял, что Роджер все еще здесь.

– Так мне сказать Клэр о письме? – спросил тот.

– А Брианне рассказал?

– Пока нет, но расскажу. – Роджер спокойно выдержал цепкий взгляд Фрейзера. – Она моя жена.

– Надолго ли?

– Навсегда. Если она захочет.

Фрейзер посмотрел в сторону стоянки Кэмеронов. Гибкий силуэт Клэр заметно выделялся на фоне большого костра.

– Я обещал ей быть честным… Так что да, скажи.

К четвертому дню на горе не осталось свободного места. Ближе к сумеркам люди стали складывать дрова на пепелище у подножия склона. У каждой семьи был свой костер, но здесь по вечерам разводился один огромный, возле которого собирались все, чтобы узнать, кто приехал за день.

Темнота сгущалась, на горном склоне повсюду распускались огни. Я вдруг вспомнила о символе клана Маккензи – «горящая гора» – и только сейчас поняла, что он обозначает. Не вулкан, нет. Сбор вроде этого: сотни горящих в ночи костров, знаменующие собрание всего клана. А еще я впервые сознала смысл их девиза: «Luceo non urо» – «Сияю, но не горю».

Вскоре запылала вся гора, и глава каждой семьи поджигал факел и сносил его вниз, чтобы добавить толику пламени к и без того жарко полыхающим дровам. На фоне огромного костра темные силуэты мужчин казались крохотными. Издалека слышались крики: негромкие, но ясные.

– Макнейлы из «Ягодной поляны» здесь!

– Лахланы из Глен-Линна здесь!

Пока Джейми беседовал с Джеральдом Форбсом, о своем прибытии объявили десятки семей. Наконец Джейми поднялся, отдал мне сладко спящего даже в этой суматохе ребенка и подпалил смоляную ветвь.

Вскоре раздался его зычный голос, разнесшийся далеко в осенней ночи:

– Фрейзеры из Риджа здесь!

За этими словами последовал свист и аплодисменты – то подали знак приехавшие с нами арендаторы.

Я тихо сидела, наслаждаясь тяжестью вялого тельца в своих руках. Малыш доверчиво расслабился, приоткрыв красный ротик. Дыхание влажно щекотало мне грудь.

Вскоре вернулся Джейми, весь пропахший дымом и виски. Он обнял меня за плечи, и я благодарно приникла к нему. По ту сторону костра что-то обсуждали Роджер и Брианна, близко склонив друг к другу головы. В свете пламени их лица будто сияли.

– Надеюсь, они не собираются опять сменить ему имя? – пробурчал Джейми.

– Вряд ли, – отозвалась я. – Ты же знаешь, священники не только крестят детей…

– И что?