Барабаны в ночи

Анна бежит стремглав. Рядом с ней во фраке, но без шляпы, официант Манке из бара «Пиккадилли», который держится как пьяный. За ними идет Бабуш, который тащит Муркa, хмельного, бледного и опухшего.

Манке. Неужели вы все еще не поняли? Его нет, его унесли прочь! Городские кварталы уже, должно быть, поглотили его! Стреляют где угодно, и может случиться что угодно возле редакций газет, именно в такую ночь, его, может быть, даже застрелили. ( Упорно, как пьяный, убеждает Анну). От стрельбы можно убежать, но можно и остаться на мостовой. Во всяком случае, через час уже никто его не отыщет, он без следа пропадет, как клочок бумаги в воде. Лунный свет ударил ему в голову. Он побежит за первым встречным барабанщиком. Идите! Спасите того, кто был и остался вашим возлюбленным.

Бабуш (кидается навстречу Анне). Стойте, валькирия! Куда это вы, сейчас так холодно, и дует ветер, а он бросил якорь в какой-нибудь пивной. (Передразнивает официанта). Он прождал целых четыре года, а теперь его никто не может отыскать.

Мурк (сидя, на камне). Никто, ни одна душа.

Бабуш. Посмотрите-ка вот на это существо!

Манке. Что мне за дело до него! Подарите ему пальто!

И не теряйте времени! Он, прождавший четыре года, теперь бежит быстрее, чем летят эти облака! Он умчался прочь быстрее ветра!

Мурк (вяло). Они выплеснули в пунш какую-то краску. Надо же, именно теперь, когда все готово! Белье куплено, квартира снята. Пойдемте ко мне, Баб!

Манке. Чего вы стоите столбом, как жена Лота? Здесь не Гоморра. Вам но нраву это пьяное ничтожество? Неужели вы иначе не можете? Белья, что ли, вам жалко? Неужели это важнее, чем облака?

Бабуш. Вам-то что до всего этого? Вам-то зачем облака? Вы же официант!

Манке. Что мне до этого? Звезды сходят со своего пути, если хоть один человек безразличен к подлости! ( Хватает себя за горло). Меня ведь тоже гонят вон! У меня тоже подкатывает к горлу! Нельзя быть мелочным, когда человек промерзает до самого сердца!

Бабуш. Что вы сказали? До самого сердца? Где вы это вычитали? Говорю вам: до самой зари в газетных кварталах будет слышен какой-то бычий рев. Там будет бесноваться шваль, которая верит, что настало время платить по старым счетам.

Мурк (встал, хнычет). Куда ты меня таскаешь в такой ветер? Мне так скверно. Куда ты все бежишь? Почему? Ты мне нужна. Тут дело не в белье.

Анна. Не могу.

Мурк. Не могу держаться на ногах.

Манке. Сядь! Нe тебе одному плохо. Дело дрянь. С отцом вот-вот будет удар, пьяная мамаша-кенгуру плачет. Но дочь уходит на свою квартиру. К любовнику, который ждал четыре года.

Анна. Не могу.

Мурк. Свое белье ты приготовила. И мебель уже в квартире.

Манке. Белье отглажено, а невесты нет.

Анна. Белье куплено, я сама уложила его в шкаф, сорочку за сорочкой, но больше оно мне не нужно. Комната нанята, и уже висят занавески, и степы обклеены обоями, но вернулся тот, у которого нет башмаков, и только один старый пиджак, изъеденный молью.

Манке. И его заглотали газетные кварталы! Его ждут забулдыги в своем салоне! Ночь! Нищета! Подонки! Спасите его!

Бабуш. Ну, что ж, разыграем пьесу: «Ангел в портовых кабаках»!

Манке. Да, ангел!

Мурк. И ты хочешь туда? В Фридрихштадт? Тебя не удерживает ничего?

Анна. Я ничего не знаю.

Мурк. Ничего? А вот «о нем» ты не хочешь подумать?

Анна. Нет, больше не хочу.

Мурк. «Его» ты больше не хочешь?

Анна. Это капкан для меня.

Мурк. Но ты из капкана вырвалась?

Анна. Он меня выпустил сам.

Мурк. Твой ребенок тебе безразличен?

Анна. Он мне безразличен.

Мурк. Потому что вернулся тот, у которого нет даже пиджака?

Анна. Таким я его не знала!

Мурк. Да это вовсе не он. Таким ты его не знала!

Анна. Он стоял среди вас всех, как большой зверь. И вы его били, как зверя.

Мурк. И он ревел, как старая баба!

Анна. И он ревел, как баба.

Мурк. И смылся и бросил тебя одну1

Анна. И он ушел и бросил меня одну!

Мурк. И с ним было покончено!

Анна. С ним было кончено!

Мурк. Он ушел...

Анна. Но когда он ушел, и с ним было все кончено...

Мурк. Ерунда, все это ерунда!

Анна. За ним поднялся вихрь, и подул легкий ветер, и он вдруг усилился, и стал сильнее всего па свете, и вот я ухожу прочь, и вот я иду за ним, и теперь все кончено с нами, и с ним и со мной. Ведь я не знаю, куда он девался. Знает ли Бог, где он? Как велик этот мир, и где он? (Она спокойно смотрит на Манке и говорит ему беспечно). Идите в ваш бар, благодарю вас, и приведите его туда! А вы, Баб, ступайте со мной! (Убегает направо).

Мурк ( брезгливо). Куда она девалась?

Бабуш. Теперь, парень, полет валькирий окончен.

Манке. Любовник пропал без вести, но возлюбленная спешит за ним на крыльях любви. Героя положили на лопатки, но уже все готово для его вознесения в рай.

Бабуш. Но любовник одним ударом сбросит возлюбленную в сточную канаву и с радостью отправится прямо в ад. Эх вы, романтическая студентка!