Барабашка, или Обещано большое вознаграждение!

Неизвестно, откуда брались эти слухи. Потому что те, кто попадали на Петровку, 38, никогда оттуда, говорят, не выходили. Дом был окружён высоким железным забором. А у единственной калитки стояла стеклянная будка, в ней постоянно находился вооружённый до зубов часовой, мимо которого не могла бы проскользнуть даже мышь без специального пропуска.

Поэтому, когда Ломоносов, оставив в сторонке Юру и Нюру, подошёл к часовому и сообщил, что ему нужен Главный Милиционер, с ним, несмотря на парадную фуражку, даже разговаривать не стали, а ткнули пальцем в инструкцию.

— Ничего не выходит. Главный принимает раз в месяц, а очередь к нему на три года вперёд, — виновато доложил участковый, вернувшись к детям. — Бюрократы несчастные! Вот был бы я Президентом, я бы…

— Если бы да кабы… — подал вдруг голос Барабан Барабаныч, сильно испугав участкового, успевшего забыть, что за фуражка у него на голове. — Президентом ты не будешь никогда. А вот я могу попробовать…

Через некоторое время прямо напротив заветной калитки остановился троллейбус номер тринадцать, из которого вышел Президент страны в сопровождении двоих детей и одного милиционера без фуражки.

— Кто у вас тут главный?

Увидев руководителя страны в такой непосредственной близости, часовой вытянулся до потолка своей будки и заорал:

— Гусев-Лебедев-Пугач!

— Все трое? — удивился Президент.

— Никак нет, товарищ Президент! Это фамилия такая тройная: Гусев-Лебедев-Пугач Василий Иванович!

— Ну, хорошо, — кивнул Президент, и вся компания прошествовала к центральному входу. А часовой принялся судорожно накручивать телефон, чтобы предупредить начальство о прибытии высокого гостя.

— Ловко, ничего не скажешь, — прошептал Ломоносов, переводя дух. До последней секунды он боялся, что их разоблачат. А тогда — прощай, любимая работа! Прощай, мама Нина Алексеевна! — больше он с этой Петровки, 38, никогда не выйдет.

— Делов-то, — довольно хмыкнул дедушка-Президент. — Зря я, что ли, двадцать минут по твоему телевизору ползал?

Начальство, которое предупредили, всегда бывает очень предупредительным. Распахнулись массивные двери, и навстречу Президенту вылетел окрылённый Главный Милиционер — Гусев-Лебедев-Пугач. Несмотря на тройную фамилию, внешности он был довольно заурядной, как раз такой, чтобы на улице никто не смог догадаться, что это самый непреклонный борец с преступностью. Под неловко сидящим генеральским мундиром скрывались железная воля и недюжинная физическая сила — каждое утро он разгибал восемнадцать подков, которые на подносе приносила ему в кабинет огромная секретарша, чемпионка мира по рукопашному бою.

На этот раз секретарша внесла в кабинет поднос с печеньем и конфетами. Помимо воли и силы, Гусев-Лебедев-Пугач обладал ещё и редкой проницательностью.

— Замечательные у вас внуки, товарищ Президент, — сказал он. — Вылитый дедушка!

— А вот и не угадали, — сказала Нюра.

— Значит, бабушка? — удивился Гусев-Лебедев-Пугач. Он вообще-то привык всегда всё угадывать. Даже самый трудный кроссворд он решал за четыре минуты. — Бабушкины внуки, верно, товарищ Президент?

— По правде сказать, я не Президент, — сказал глава государства. — Я Барабан Барабаныч.

Кроме всех прочих сильных качеств, у Главного Милиционера было ещё и железное чувство юмора.

— Весёлый у вас дедушка, — захохотал он.

— Да он вовсе не наш дедушка, — не выдержал Юра. — Он дедушка Барабашки. А Барабашка у вас.

Гусев-Лебедев отличался отменной реакцией. Поэтому он сразу перестал хохотать, а начал перебирать в уме всех арестованных за последнее время преступников на букву «Б». «Балбес», «Бывалый», «бешеный», «Барон», «Бумбараш», «Бегемот», «Брынза»… Преступника по кличке «Барабашка» на Петровке, 38, не значилось. И вообще эта история нравилась Главному Милиционеру всё меньше и меньше. Почему руководитель страны без охраны? Почему называет себя «Барабаном»? И что ещё за «Барабашка» такой объявился?

— А вы, если не секрет, по какому вопросу, товарищ Президент? — подозрительно спросил он.

— Да не Президент я, — с досадой поморщился Барабан Барабаныч. — До чего же у нас милиция недоверчивая!

И тут на глазах у изумлённого Лебедева-Пугача главное лицо государства растаяло в воздухе, а на его месте возникла какая-то странная личность и принялась обмахиваться невероятной длины ушами.

— Жарковато у вас, Василий Иванович, — сказала личность.

Главному Милиционеру тоже сделалось жарко.

— Так точно! — вскочил он из-за стола. — Кондиционер не работает.

— Ну, это дело поправимое, — сказал Барабан Барабаныч и превратился в настольный вентилятор. — Я пока покручусь, а мальчик вам всё толком расскажет.

Вентилятор делал своё дело, и к Главному Милиционеру постепенно возвращалась привычная холодность ума. Слушая Юрин рассказ, он всё яснее и яснее представлял себе, какую колоссальную пользу могли бы принести барабашки его ведомству. Два-три таких секретных агента — и через полгода он покончит с преступностью в Москве. Через два года — в России. А там и за мировой порядок можно будет взяться!.. Правда, тогда уже барабашек, конечно, потребуется больше.