Барабашки против Вельзевула

Эта новость быстро разнеслась по всей планете и всё благодаря тому, что очень многие посетители «Сладкой парочки» тут же обо всём растрепали журналюгам. Некоторые, не смотря на сутолоку, сумели заснять побоище на видео, но при этом никто из телезрителей так и не смог разглядеть лиц Барабашек. Такая предусмотрительность была вполне понятна, ведь телевизор смотрят все. Тевтонец был рад очередной, пусть и не очень внушительной, но всё же знаковой победе этой септурмы. Его огорчало только одно — что делать с Кайсой, как воодушевить эту милую и скромную девушку, в груди у которой билось отважное сердце, на подвиг. Он это прекрасно чувствовал и знал, что у неё всё получится, но не знал как ей это объяснить, а потому решил обратиться за помощью к Барби и как только закончил читать лекцию по чёрной магии преображения, сразу же направился на кафедру магии боя. Тоомас Вирумяе читал пока что не обязательный, а факультативный курс лекций по чёрной магии, но его с самого начала посещало очень много студентов, правда, в основном уже опытных магов и магесс. Феи и их боевые маги относились к чёрной магии пока что очень настороженно. Оно и понятно, их всех пугало само название предмета.

То и дело раскланиваясь с преподавателями и улыбаясь студентам, которые здоровались с ним, Тевтонец быстро шел по широкому, красивому и светлому коридору. Ему следовало поторопиться. Барби, считавшая свою должность проректора академии самой настоящей обузой, а кто бы так не считал в девятнадцать лет, прочитав очередную лекцию малышам и юниорам, стремилась поскорее смыться из «Школы Золотого Дракона» в свой замок, где она была, как правило, недосягаема. Да, и своих хлопот у феи было более, чем предостаточно, ведь её никто не освобождал от обязанностей командира септурмы, да, она от них бы ни за что и не отказалась. Было время обеденного перерыва и на кафедре магии боя собралось множество преподавателей, в основном фей и паладинов, но среди них Тевтонец увидел и боевых магов. Те, в отличие от фей и паладинов, вели себя раскованно, громко шутили и смеялись. С лёгкой руки Барби, все септурмы стали одеваться в старинные чопорные наряды и даже Бандиты феи Наташки, надевшие на себя наряды флибустьеров восемнадцатого века, выглядели, словно звёзды Голливуда.

Барби сидела за столом и заполняла журнал. По ней было видно, что как раз именно эта работа и является самым страшным наказанием. Тоомас облегчённо вздохнул, увидев фею. Вежливо поклонившись всем, среди преподавателей не было принято быть слишком уж чопорными и официальными, ведь он вошел всё-таки на кафедру, а не на территорию базы септурмы и потому мог не обнажать меча и не отдавать положенных артиклей. Кивая направо и налево, отвечая на приветствия и приветствуя своих самых лучших друзей, он быстро подошел к столу, за которым сидела, нахмурившись, Барби и строчила шариковой авторучкой в журнале. Вежливо поклонившись, барон поприветствовал фею:

— Добрый день, радуга моего сердца, ты позволишь присесть, чтобы поговорить с тобой несколько минут?

Барби улыбнулась и ответила:

— Привет, Тевтонец. Ты похоронил в себе поэта. У тебя что ни день, то новое приветствие. Присаживайся, сейчас я заполню всю эту муру и освобожусь. У нас сегодня пикник, полетишь с нами? Бэмби надыбал тут, неподалёку, совершенно обалденное место. Лететь всего тридцать километров, но там такая глухомань и озеро, в котором полно форели. Ты любишь жареную форель?

Говоря, Барби продолжала заполнять журнал и потому время от времени хмурилась. Тоомасу стало её жаль и он спросил:

— Барби, звёздочка, а что, магию пустить в ход слабо?

Фея удивилась:

— Какую магию, дядя Тоомас?

— Очень простую, моя девочка. — С улыбкой ответил Тевтонец — У тебя же есть уйма двойников. Отправлять двойника читать лекции студентам, как это частенько делает Селект, не под силу даже Астору и Магнусу, не говоря уже о нас, но сделать двойника невидимым, чтобы он находился рядом с тобой в аудитории, а потом записывал в журнал, кто и как усвоил материал, можно запросто. Тем более, что твои двойники существуют уже очень долго и успели за это время стать чуть ли не феями.

Барби хлопнула себя ладошкой по лбу и воскликнула:

— А ведь и правда! Всё, с завтрашнего дня я именно так и сделаю, дядя Тоомас. Так, я закончила и готова выслушать тебя.

Тевтонец быстро рассказал девушке суть свое проблемы и та, покивав, сочувственно сказала:

— Да, есть такое. В семнадцать лет на этот уже трудно отважиться и, вообще, критический возраст для большинства фей это шестнадцать лет, хотя бывают и исключения. Фаинка стала феей в двадцать пять, причём сама и собрала прекрасную септурму. Ну, да, ты и без меня хорошо знаком с Королевскими Горцами.

Тевтонец кивнул и подтвердил:

— Да, это великая септурма. Самая лучшая, после твоей.

Фея улыбнулась и предложила: