Баранкин, будь человеком! Тридцать шесть событий из жизни Юры Баранкина

Ветка, на которую мы уселись, выходила на солнечную сторону. Солнце пригревало, как летом.

С удовольствием втянув голову в плечи, я уже собирался спрятать её под крыло, как вдруг у меня над ухом что-то противно свистнуло. Раздался щелчок. Посыпались листья. Ну что ещё такое? В чём дело? Я открыл глаза и посмотрел вниз.

СОБЫТИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ Дальнобойная рогатка с оптическим прицелом

Возле лавочки, на которой мы ещё недавно сидели с Костей Малининым, стоял мой сосед по квартире, белобрысый Венька Смирнов, и отвратительно щурился. В руках у него была рогатка с оптическим прицелом. Рогатку я узнал сразу. Никто лучше меня не делал таких дальнобойных рогаток. Венькину рогатку тоже смастерил я по его личной просьбе. Венька смотрел на меня в оптический прибор. Я смотрел на Веньку. На Венькином лице было написано: «Не попал! А жаль!..»

Так. Мало того что меня чуть-чуть не слопала наша кошка, теперь в меня стреляют из рогатки, сделанной моими же руками.

- Ну, подожди, Венька! - чирикнул я с дерева. - Подожди, белобрысый! Когда я опять превращусь в че-че-ловека, я тебе покажу, как стрелять в меня из рогатки!

Не обращая никакого внимания на моё чириканье, Венька нагнулся и стал искать камень. Мы с Костей переглянулись и, не сговариваясь, одновременно рванули с дерева. Я решил улететь подальше от нашего двора, подальше от кошки Муськи, от белобрысого Веньки с рогаткой, от этих драчливых и негостеприимных воробьёв. Мы пролетали один двор за другим. С высоты нашего птичьего полёта оказалось, что в нашем городе кошек было гораздо больше, чем я предполагал, когда был человеком. Мальчишек с рогатками тоже было много. Это открытие меня расстроило. Из своего небольшого воробьиного опыта я уже успел понять, что любое знакомство с рогаткой или кошкой может окончиться очень плохо для воробьёв. Малинин тоже меня стал почему-то ужасно раздражать. Тащится где-то там, в хвосте, отстаёт всё время и вообще летит с таким видом, как будто он мне одолжение делает.

- Че-че-го ты всё время отстаёшь? - не вытерпел я и заругался на Костю. - Тянучка противная!

- Я устал!

- «Устал»!.. Че-че-тыре квартала пролетели, а он уже устал!

- Я не лететь устал. Я устал быть воробьём!

- Подумаешь! Полчаса всего, как воробей, и уже устал! А как же воробьи бывают всю жизнь воробьями?! Знал бы, не связывался с тобой!

Я высмотрел сверху небольшой сквер с большими и высокими деревьями и спланировал вниз.

- Можешь отдыхать! - сказал я Косте, когда он следом за мной плюхнулся на ветку.

Костя приподнял крыло и уже хотел спрятать голову под мышку, но вдруг над нами раздался голос:

- Вот они где, бездельники! Я их послала за соломой, а они греются на солнце! Хороши сыночки!..

СОБЫТИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ Что бывает, когда сыновья отрекаются от своей матери

Я взглянул вверх и увидел толстую воробьиху, свесившуюся с соседней ветки. Это она назвала нас своими сыночками.

- А почему вы молчите, почему вы ничего не отве-че-че-чаете своей мамочке?

- Ничего не понимаю! - шепнул мне Костя. - Почему она называет себя нашей мамочкой?

- А че-че-го тут непонятного? Наверное, она приняла нас за своих птенцов.

- А мы что, похожи?

- Откуда я знаю…

- Почему вы пря-че-тесь от своей мамочки? - продолжала щебетать воробьиха. - Не бойтесь! Летите сюда. Так и быть, я вам ничего не сделаю.

- А может, мы действительно похожи на её сыновей?

- Может, и дей-стви-тви-тельно!

- Этого ещё не хватало! Извините, гражданка! - сказал Костя. - Мы ни от кого не пря-чем-ся, а вас мы вообще видим в первый раз!

- Это что ещё за гражданка! - заверещала воробьиха. - Воробьи добрые, вы только послушайте, как он называет свою мамо-чку!

Воробьи, сидевшие целой стаей на соседнем дереве, громко возмутились, а толстая воробьиха так разозлилась, что даже клюнула Костю Малинина в шею.

Костя заорал.

- Те-тень-ка! - вступился я за своего друга. - Че-че-стное слово, мы не ваши дети. Ну, че-че-стное-прече-че-стное!

- Глядите, воробьи добрые, и этот не хочет признавать свою мамо-чку, - затрещала воробьиха, подскакивая на ветке и взмахивая крылышками.

Воробьи стали ругать нас с Костей ещё громче, а наша «мамочка» задала нам такую трёпку, что из нас с Костей пух полетел, как из подушек… Пришлось нам с Малининым взять свои слова обратно и назвать воробьиху «мамочкой».

- То-то! - мгновенно успокоилась воробьиха. - А теперь, сыночки, летим! Учи-читься вить-вить гнездо!

- Как - учи-чи-ться? - закричали мы с Костей в один голос.

СОБЫТИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ Мы с Костей учимся вить гнездо

- Вы что, все позабыли, что ли? - сказала воробьиха. - Вчера ваша мамочка у-чила вас, как нужно вить-вить гнездо, а сегодня будете вить-вить сами!

- Интересное дело! - чирикнул тихо Костя. - По-чему ты мне не сказал, что воробьи тоже у-чатся?

- А откуда я мог знать?

- А за-чем ты говорил, что у воробьёв заме-ча-тельная жизнь?

- Это же не я, это Нина Николаевна говорила, - соврал я. - Вот привязался!