Барбаросса

Хорошо пахло акацией из скверов Комсомольского сада, мажорно позванивали трамваи, в песочнице играли детишки, вдоль набережной вечерами еще гуляли влюбленные пары и целовались, а их любви салютовали с реки гудки пароходов. На речных трамвайчиках приплывали с левого берега – из деревень – молочницы с бидонами, с комками творога, завернутого в чистые тряпицы. На пригородных бахчах, даже на городских двориках вызревали арбузы и дыни. Из соседних колхозов присылали победные сводки – урожай в этом году обещал быть баснословным.

Начальник областного НКВД Воронин возглавил добровольческие отряды истребительных батальонов.

– Не хочу пугать, – сказал он Чуянову, – но в излучине Дона и в калмыцких степях уже появились диверсанты. Их по ночам сбрасывают с парашютами. Наконец, подозрительны частые пролеты немецких самолетов-разведчиков в сторону степей, где кочуют калмыки.

– Слушай! – сказал Чуянов Воронину. – Это уже по твоей части… Ввести патрулирование на улицах и ночные пропуска. Обеспечить охрану мостов, пристаней, телеграфных линий. Прописка в Сталинграде отныне запрещается. Виновных в нарушении светомаскировки – под суд. Знаю, что найдутся негодяи, желающие воспользоваться затемнением города… Таких шкурников и грабителей – всех ставь к стенке! Не жалко.

Перед обкомом возникло множество проблем. Найти замену опытным сталеварам, ушедшим на фронт; обеспечить навигацию на Волге; помочь колхозам с уборкою урожая; ускорить ремонт пароходов на судоверфи; вывозить соль с озер Баскунчак и Эльтон; настоять, чтобы Астрахань пошевелилась с заготовкою воблы и селедки. Наконец, попросту надо изматерить торговлю, которая «сплавляет» по карточкам дорогие конфеты в коробках, тогда как народ желает «пососать конфетку», без которой немыслимо русское чаепитие.

А главное – танки! Все дворы СТЗ заставлены рядами бронированных машин, прямо с завода танкисты уводили их на фронт. Встречаться же с людьми становилось день ото дня труднее. Не потому, что в каждой семье уже появились нужда и горе, а потому, что никуда не уйти от вопросов:

– Скоро ли наступать станем? Ну, сначала-то ладно. Вероломство и прочее. А теперь? Куда ж дальше-то драпать, ежели шестьсот километров сдали – кошкам под хвост…

Почему-то все уверены, что он, первый секретарь обкома и горкома, больше всех знает. Вернется Чуянов домой, чтобы язык обсушить, а в родной семье – те же окаянные вопросы! Жена, дед с бабкой, даже мелюзга-сыновья тиранят:

– Папа, а когда разобьем этих фашистов?

Ну, со своими-то намного легче: 

– Пошли все спать! Время позднее…

Ночью его разбудил звонок от Воронина: 

– Слушай, Семеныч, на путях в Сарепте – там, кстати, бардак, каких свет не видывал, – среди эвакогрузов нашли эшелон противотанковых пушек. Триста штук, и нет хозяина. Артуправление эвако, – Воронин имел в виду Наркомат обороны (НКО), – очевидно, уже поставило крест на эшелоне.

– А пушки исправны? – спросил Чуянов. 

– Некомплектны. Частью демонтированы. 

– Задержи эшелон. Поставь охрану. 

– Взгреют, – сказал Воронин. 

– Черт с ним! И не так еще нам влетало…

После эвакуации Харьковского тракторного завода, после демонтажа других предприятий на западе СТЗ остался ближайшим к фронту заводом, поставлявшим лавины могучих тридцатьчетверок. «Красный Октябрь» – тоже единственный! – продолжал давать стране высококачественную сталь, как бы облачая в броню отступающие армии. Сталевары и прокатчики Сталинграда уже перевыполнили все планы, мыслимые и немыслимые, однако в августе наметился неизбежный спад в производстве.

Чуянов оправдывался перед Москвой: 

– Да не угрожайте вы мне! Не боюсь. Уже битый. У меня остались старики и бабы. Мальчишки из ФЗО и ремесленники засыпают у станков. Жрать нечего. С ваших карточек сыт не будешь… Я все понимаю, но поймите же и вы нас. В выпуске танков Сталинград зависел от ста восьмидесяти двух поставщиков. Теперь поставщики – кто остался под немцем, кто на колесах за Урал катит, а кто вообще пропал, и даже вздоха не слышно. Кооперация развалилась. Размещаем чертежи по предприятиям. Заняли все, что можно, вплоть до кроватных мастерских…

Москва слезам не верила, требуя наладить и выпуск минометов. Кавалеристы просили, чтобы для них шили седла и сбруи, чтобы обеспечили конницу подковами. А. И. Микоян звонил каждый день по телефону, умоляя Чуянова отправить эшелон с махоркой – для армии:

– Кстати, сразу же начинайте забой скота. У вас хорошие мясобойни, налаженное консервное производство.

– У нас консервный завод гранаты делает. 

– Нам нужны гранаты и мясная тушенка…

Отговорив с Микояном, Чуянов поехал на фабрику имени Сакко и Ванцетти, где выпускали медицинские инструментарии:

– Привет передовой советской интеллигенции! Срочно понадобились взрывательные капсюли для противотанковых мин. Только вы, помощники смерти, и способны сделать их…

Он ожидал возражений, но получил дозу юмора: 

– Это как раз по части здравоохранения. Берегите свое здоровье, а мы испортим его всяким гудерианам…