Барбаросса

О. X. Разве они крали эти деньги? Ведь они их зарабатывали. Пиратское ремесло опасное.

О. Они не могли бы заработать эти деньги в одиночку, без кораблей Харуджа и его славы.

О. X. Ты стал воином?

О. Я стал гребцом.

О. X. Почему? Ведь ты был гордый человек!

О. Меня взяли за долг, меня отдали за долг. Я был раб. Таким не доверяют.

О. X. Сколько ты плавал на галерах?

О. Два года.

О. X. В это трудно поверить..

О. Посмотри на мою спину, посмотри на мои ладони.

О. X. Покажи свои ладони.

О. Извини, я еще не привык, что у меня всего одна.

О. X. Все равно удивительно, что ты смог выдержать на этой работе целых два года.

О. Пираты кормят своих гребцов намного лучше, чем купцы.

О. X. Почему?

О. Купцы рискуют товаром, пираты рискуют жизнью. Кроме того, на веслах я сидел очень недолго.

О. X. Ты стал надсмотрщиком?

О. Я стал лекарем.

О. X. Ты учился этому ремеслу?

О. Нет. Просто заметил с детства, что умею заговаривать боль, останавливать словами кровь и многое другое.

О. X. Что именно?

О. Нет, я просто оговорился. Только заговаривать кровь и боль, особенно зубную.

О. X. Ты продемонстрировал свое искусство капитану галеры, и он…

О. Так оно и было.

О. X. Как звали твоего капитана?

О. Сначала я плавал на галере Салаха Ахмеда, пока Харудж его не повысил и не сделал старшим в Оране. Тогда я попал к Мехмеду Али.

О. X. Почему Салах Ахмед не взял тебя к себе, ведь ты такой превосходный лекарь?

О. Салах Ахмед был в то время здоров. Здоровые забывают о существовании лекарей.

О. X. Так же, как счастливые забывают о существовании Бога.

О. Нет бога, кроме Аллаха.

О. X. Напрасно ты хочешь меня разозлить и увести разговор в сторону, это тебе не удастся. Теперь скажи мне, Мехмед Али командовал гарнизоном Пеньона?

О. Так остров называют испанцы, мы его называли Гребешок.

О. X. Пеньон и значит Гребешок.

О. Пусть так.

О. X. Воистину пусть. Мехмед Али командовал гарнизоном на Пеньоне-Гребешке?

О. Да.

О. X. Ты был при нем?

О. Я лечил всех.

О. X. Сколько дней вы держали бой с нашей эскадрой?

О. Три.

О. X. Почему вы ушли?

О. Я не знаю.

О. X. У вас было достаточно припасов?

О. Достаточно.

О. X. И пороха и ядер?

О. И пороха и ядер.

О. X. И еды и воды?

О. И того и другого.

О. X. Может быть, вы потеряли слишком много людей?

О. Нет. Мы были за каменными стенами, огонь испанцев нам не приносил много вреда.

О. X. Должно же быть объяснение вашему бегству?

О. Надо спросить у тех, кто бежал. Поймайте Мехмеда Али, пусть он скажет.

О. X. Мехмед Али убит, как и другие. После взятия Алжира мы не смогли найти ни одного человека из тех, кто оборонял Пеньон.

О. Я же жив.

О. X Поэтому я так подробно тебя расспрашиваю, Омар ат-Фараби.

О. Омар ат-Фаради.

О. X. Да, я ошибся. Мне кажется, ты не хочешь мне помочь, ты что-то скрываешь.

О. Когда у больного неизлечимая болезнь, он всегда думает, что врач нерадив или неумел.

О. X. Ты хорошо сказал. Слишком хорошо для лекаря-самоучки.

О. Ты недоволен тем, что я говорю мало, ты недоволен тем, что говорю хорошо. Я не знаю, что и думать.

О. X. Подумай над тем, почему защитники Пеньона внезапно оставили укрепленный остров, хотя им ничто не угрожало. Ведь всего было вдоволь – и ядер, и еды, и людей.

О. Ты можешь проверить, что я сказал правду,– всего хватало.

О. X. Я уже проверил: то, что мне рассказали мои люди, сходится с твоими словами.

О. Чего же тебе еще?

О. X. Не говори со мною так. Я старше тебя, и ты у меня в руках.

О. Попасть в мои руки тебе не грозит.

О. X. Скажи, может быть, Мехмед Али получил какое-то сообщение с берега?

О. Какое?

О. X. Например, что наша пехота и всадники Арафара у стен Алжира и нет никакой возможности им противостоять?

О. Я не знаю, каково было положение дел в тот момент.

О. X. Какой момент ты имеешь в виду?

О. Момент, когда меня ранило.

О. X. Хорошо, поговорим о твоем ранении, раз ты сам этого хочешь.

О. Разве я это сказал?

О. X. Здесь только я задаю вопросы.

О. Задавай.

О. X. Как тебя ранило?

О. Не знаю.

О. X. Не понимаю!

О. Была сильная вспышка перед глазами, и все. Очнулся я от боли.

О. X. Это когда капитан де Варгас пытался тебя допросить?

О. Я не знаю никакого капитана де Варгаса. Я очнулся, когда мне прижигали рану смоляным факелом.

О. X. Это было сделано для того, чтобы рана не загноилась.

О. Я знаю, для чего это делается, но все равно было очень больно.

О. X. Как ты думаешь, почему тебя не добили?

О. Не знаю.

О. X. Думаешь, из жалости?

О. Я не верю в жалость испанцев к правоверным.

О. X. И правильно делаешь. Тебя не убили только потому, что я приказал брать в плен всех подозрительных. Знаешь, кого я считаю подозрительными?

О. Любопытно послушать.

О. X. Всех одноруких, всех рыжебородых.

О. Я никогда не носил бороду.

О. X. А-а, ты понял, за кого я тебя принимаю!

О. Это было нетрудно, Аллах свидетель. Когда говорят про однорукого человека с рыжей бородой, всем понятно, что речь идет о Харудже.

О. X. Ты не испугался моих намеков?

О. Я не подумал, что ты меня принимаешь за такого человека, у меня не хватило наглости. Кроме того, не все однорукие – Харуджи.

О. X. Ты еще скажи, что Краснобородый потерял свою руку несколько лет назад, а ты всего около недели.

О. Так оно и есть.