Барби играет в куклы

Нормальные люди на моем месте побежали бы туда, где побольше света, но это нормальные люди. Я же рвалась в черную тень деревьев, видимо, прятаться. Но какая тень нужна, что бы спрятать такой эээ… предмет как я? Вот хмырь-то и не отставал, он меня отлично видел и схватил за руку: ты куда, как там тебя… Мне отчего-то стало чуть легче — ага, он не знает моего имени, мы оба друг для друга никто и зовут нас никак, и всё происходит как бы понарошку. Хватит, пора бы уж мне проснуться! Хотя нет, его лапы были слишком взаправдашние: влажные и цепкие, и держал он меня крепко.

— Пусти! — я старалась не вдыхать мерзкий запах.

— Кончай ломаться, сейчас поедем в одно место…

Я не была ловкой бедовой девчонкой как в кино, ну из тех, которые могут ударить, вырваться, быстро убежать. Зато он не мог уволочь меня, перекинув, к примеру, через плечо. То есть он никак не мог уволочь меня — кишка была тонка у гада, да и роста мы были примерно одинакового. В общем, мы толкались, топтались и, кажется, оба при этом пыхтели. Ну почему тот здоровенный мужик на выходе не встал в виде баррикады на пути прилипчивого придурка? Или мне нужно было бы постараться как следует и отволочь нас обоих к нему поближе, чтобы он отцепил от меня этого мерзкого клеща.

— Се-е-еня! Се-е-мён! Ксенька-а, ты где? — Люшкины завывания доносились до меня откуда-то с другого конца земли. Спохватилась, подружка дорогая. А меня тут пытаются уволочь в одно место!

Вот когда проявилась в полной мере еще одна моя дурацкая особенность — я не отозвалась. То есть я не смогла заорать подруге в ответ: мол, тут я, беги скорее дать одному типу в морду! Ну не могу я кричать в общественных местах, и все тут, я только на кухне, с Полковником могу. Если бы у меня был голос, как у нормальной девчонки я, может быть, и крикнула бы, а так… нет, ни за что. И Люшка куда-то смылась, я не могла за ней толком следить, мне гад не давал, он вошел в раж и пытался другой рукой схватить меня за волосы. А я его клешню перехватывала, пока.

— Мне кажется, что девушка никуда с вами идти не хочет.

Я даже и не сразу поняла, что этот голос прозвучал совсем близко и обращался к нам. Ну да, я не хотела. Дядька был чуть не на две головы выше нас, и мы оба на секунду замерли — вот детки шалили себе, а вот их застукал взрослый.

— Да! — на самом деле я хотела это выкрикнуть, но дыхания не хватило, получилось лишь какое-то шипение. Зато мой навязчивый провожатый тут же озвучил сцену — выпустив, наконец, мою руку, он повернулся к дядьке: да пошел ты! Он еще много чего протявкал, но смысл был тот же самый.

Беги! — заверещала ехидна писклявым голосом, — беги! Я и побежала было, но ясно, как я бегаю, да еще плюс Люшины туфельки слоновьего размера… В общем, далеко я не убежала, быстро остановилась. И тут же откуда-то сверху вдруг увидела — вот вылетает из бара вся эта компания, может быть даже с Люшкой во главе и что? Что будет с этим дядькой? Что будет с Люшкой? Да что будет, в конце концов, с этим моим большим выходом в свет?

Дядька был, конечно, здоровый, даже очень здоровый, и мысли у меня были как обычно недалекими и неумными, нашла о чем беспокоиться. Но я уже медленно поковыляла назад. Как раз чтобы увидеть, как маленькая тень, которая сопела и воняла, пыталась боднуть большую тень в живот (а что она еще могла сделать?). Потом гном отлетел метра на два и завалился, кажется, на спину. После этого, опять же как бы со стороны, я увидела как второй гном в гигантских башмаках подбежал к великану (как я бегаю на каблуках, разговор особый) и заверещал: пойдемте, пойдемте отсюда, их много…

Мужик лениво стряхивал со своего рукава руку гнома, как стряхивают надоедливую козявку, а тот снова вис на нем: пойдемте отсюда! Какая разница, как я выглядела, если все это уже совершенно не зависело от моей воли, кто-то другой, на меня даже и не очень похожий, лип к дядьке и ныл. Ну не умею я вести себя достойно, Полковник был прав. В подтверждение этого я даже начала вроде как всхлипывать и дядька вроде как уступил. Главное, что тот, который был у нас за спиной, все еще поднимался с земли, матерясь и отплевываясь. Но он, в конце концов, поднимется…

— А как же твой друг Семён, так его и бросишь? — не понятно про кого с иронией спросил мужик. При чем тут друг Семён, если Семён у нас я?

Я только удвоила усилия, то есть повисла на его руке всей тяжестью. И он все-таки поддался — еще бы, если тебя тянет за собой слоник средних размеров, и нехотя пошел со мной. Теперь получалось, что это вроде бы я пыталась спасти его, только он об этом не подозревал. Все-таки я дочь Полковника и разведчицы, да. Я решила, что нам надо держаться поближе к самым темным углам на случай погони, и домой мне сразу идти нельзя — вдруг Люшка выдаст. То есть я уже ничего хорошего в этот вечер ни от кого не ждала — Ксения совершила выход в свет — всем надеть каски и спрятаться в укрытие!