Бард 1

Ольдрег словно налетел на невидимую стену. Его поднятые кулаки остановились в нескольких дюймах перед моим лицом. О, с какой ненавистью он смотрел на проклятого мальчишку, вскружившему голову его дочери. Светлана всегда жалела раненых зверушек, и он это поощрял. Кто бы мог подумать, что ее жалость перенесется на барина?! Если бы он только мог его придушить…

Откуда-то я прекрасно знал, о чем думает Ольдрег.

Деревне не простят убийство дворянина. Из самой Москвы приедут сотрудники первого отделения с военной поддержкой и сожгут все Неряхино. Мужчин просто повесят, а баб и детей закуют в цепи и продадут в рабство. В Российской империи его официально не существовало, а неофициально даже государство частенько пополняло свой бюджет, продавая самых злостных преступников куда-нибудь в Османскую империю. Если Светлане повезет, она окажется в чьем-нибудь гареме, до конца жизни ублажая какого-нибудь жирного борова…

«Этот хоть симпатичный», — Ольдрег наверняка не сомневался в том, какую награду юный Морозов предоставит его дочери. Место в гареме это максимум, о чем могла мечтать простолюдинка. Возможно, не самая плохая судьба.

— Пощадите, барин. — Староста рухнул ниц, лозыбая мои ботинки. — Все до копейки вам верну! Любое наказание приму! Только семью мою не троньте, умоляю!

Задание «Разобраться с особенностями налогообложения в Неряхино» выполнено

+ 2000 опыта

Внимание! Вы повысили уровень

Текущий уровень 21

Характеристики повышены автоматически

Очки навыков + 1

Я рефлекторно смахнул окно в уведомления, с радостью отметив повышение уровня. Растем!

— Почему я должен тронуть ту, что мне помогла? За кого ты меня принимаешь?

— Отец покусился на вас, господин. Это приравнивается к бунту, — дочь присоединилась к отцу, опустившись на колени. — Пощадите его, господин!

Мне стало противно. Не таким правителем я себя видел. По крайней мере, на женщин я кары распространять не собирался.

— Дружинники, — громко позвал я, и из-за двух столов поднялось пятеро воинов, положив руки на мечи.

Только войдя в трактир, я сразу отметил пятерых уже знакомых мне по прошлому бою дружинников Велемира, судя по всему, отмечающих успешное отражение атаки тварей.

— Да, господин, — шагнул вперед один из них.

— После того как как бывший староста все расскажет, отведете его в острог. Теперь новый староста — дочь Ольдрега Светлана.

Я с удовлетворением отметил, как рядом с именем девушки появилась новая должность, а сама она резко прибавила в уровнях. Аж четыре сразу добавили.

— Ольдрег, у тебя час, чтобы рассказать дочери, где ты прячешь деньги. Я буду ждать ее с деньгами в поместье.

Картинно осушив кружку, поставленную перед ним и оценив весьма неплохое пиво, я резким шагом вышел на улицу. Никто не должен был видеть, как дрожат мои руки.

Пожалуй, лучшей наградой за день для меня было выражение лица Сергея Игнатьича, когда вернувшийся после захода солнца барин положил перед ним толстую пачку денег.

— Это на расходы, купите продукты, мяса там побольше, пора нормально кормить своего господина, одежду еще новую, книги, и обязательно ремонт в поместье сделайте, — я помахал рукой, пытаясь придумать еще что-то, но в голову больше ничего не приходило. — Разберетесь, в общем.

— Барин, это откуда, это что же творится… — По лицу управляющего можно было писать картину «воплощение крайнего изумления». — Вы кого-то ограбили?

— Несмешно. Как ты мог подумать такое про меня? Главу знатного рода… Да и кого тут в Неряхино грабить?

— Простите, господин, не ведаю, что на меня нашло… — Игнатьич с такой осторожностью дотронулся до денежной пачки, словно это была ядовитая змея. — Позволите узнать, откуда они?

— Ольдрег обманывал нас с налогами, мне об этом рассказала его дочь. Она же вернула мою собственность.

Светлана действительно отдала мне деньги из тайника Ольдрега, между прочим, там оказалось практически сто тысяч рублей. Серьезная сумма, как я понял, по местным меркам. Блудная дочь не оставила отцу ни одного шанса, обобрав его и себя до нитки. Заодно девушка заявила, что ей теперь негде жить, и попросила барина позаботиться о ней. Вряд ли она ожидала, что вместо того, чтобы забрать ее к себе, я подарю ей конфискованное имение отца. Надо было видеть ее лицо и обиженные глаза после моей фразы.

«Займусь ей позже, пусть пока потомится, подумает, что меня не так легко заполучить».

— Буду у себя, никому не беспокоить. — Не слушая извинений кающегося управляющего, я поднялся к себе в спальню и захлопнул дверь.

Уна уже поджидала меня в постели, избавившись от всякой одежды. Фея завернулась в одеяло, изображая из себя смущенную невинную девушку в первую брачную ночь.

— О, хозяин, молю, будьте со мной нежны, — жарко прошептала она.

Я хотел было пожаловаться на долгий тяжелый день, усталость и боль в спине, как мою шею обвили тонкие и в то же время сильные руки, дыхание обожгло шею, а в грудь уперлись мягкие холмики…