Бард 1

Резиденция Крондла располагалась на окраине Нижнего в районе… да даже тяжело было описать, какой это был район. Если бы не Олаф, который шел рядом с нами и выступал в роли проводника, я бы давно, наверное, вызывал лиру и прошелся Небесной Бурей по местному гадюшнику. Меня окружало настоящее «дно». Ободранные дома, вонь бомжей и нищих, дергающих нас за рукава, прося подаяния. Раз пять нас пытались обворовать, три раза взять на, как это говорится в моем мире, «гоп-стоп». С ворами разбирался Велемир, который, как оказалась, умел весьма лихо ломать руки. А разные неприятные личности, преграждающие наш путь, после упоминания имени Крондла слегка бледнели и предпочитали ретироваться, почему-то безоговорочно веря Олафу на слово и даже не обращая внимание на то, что мы, сопровождавшие его, явно на опасных людей внешностью не тянули. Скорей уж на банальных «терпил».

— Интересно, это ты такой убедительный, что ли? — не удержался я от вопроса после третьего раза, когда наглые бандиты, вдруг извинившись, скрылись в очередном переулке. — А если я скажу, что меня Крондл пригласил? Мне тоже поверят?

— Поверят, — улыбнулся Олаф, — только потом прикопают. С Крондлом такие шутки не проходят. Здесь каждое слово что-то значит.

М-да. Прямо крестный отец какой-то.

Но вот, наконец, перед нами появилась, если верить словам гнома, резиденция Крондла. Признаюсь, что среди разрухи и бедности вокруг смотрелась эта резиденция как нечто инородное. Как своеобразный пир во время чумы. Этакий изящный трехэтажный особнячок, окруженный высоким каменным забором с солидными железными воротами. Нас уже ждали. По крайней мере, когда мы подошли, их распахнули нам навстречу два здоровяка выше меня на голову и с какими-то зверскими лицами.

Оказавшись непосредственно на территории особняка, я еще больше ощутил контраст между тем, что было за его стенами, и тем, что находилось в их границах. На внешней территории был разбит небольшой сад с аккуратно подстриженными зелеными кустами вдоль вымощенных плитами дорожек и с ухоженными деревьями. К моему изумлению, я даже небольшой пруд увидел.

— Мне нравится, — заявила Уна, осматриваясь, — ваш Крондл явно имеет вкус…

— Наш Крондл, — поправил ее гном, — он должен стать нашим. Поверьте, князь, — обратился он ко мне, — помощь это человека может оказаться решающей в нашем деле.

Ого, гном уже позиционирует возврат Нижнего Новгорода роду Морозовых как «наше дело»! Интересно, какой ему профит от того, что власть в городе поменяется?

«Мог бы и не спрашивать, а сам догадаться, — появилось в голове послание от моего фамильяра, — он же торговец, как ты говоришь, бизнесмен. Разве, если он приведет тебя к власти, ты не дашь ему заслуженную награду? Дашь. А что нужно трактирщику? Скидки от налогов, например, а то и вообще освобождение от них. Да, на самом деле, можно много и еще каких бонусов придумать. Так что уважаемый Олаф заинтересован в этом».

Порой я реально не понимал, как в Уне могло сочетаться непосредственное отношение ко всему девчонки-хулиганки и рассудительные замечания зрелой женщины.

Тем временем пройдя по саду, мы вошли во вновь предусмотрительно распахнутые перед нами высокие двустворчатые двери особняка.

Здесь нас встретил молчаливый дворецкий, в отличие от охранников, выглядевший так, как и должен, на мой взгляд, выглядеть вышколенный слуга. Вежливый, но холодный, явно уверенный в себе, он стал нашим проводником. После коридора мы прошли анфиладу из нескольких богато отделанных залов (правда, конечно, выглядевших скромнее, чем у Бутурлиных), пока наконец не очутились в небольшом помещении, которое я бы назвал кабинетом. В отличие от пройденных нами ярких, но безвкусных залов, этот был обставлен с большим вниманием и качественным. Я бы назвал его дорогим и уютным.

Семь мягких кресел, стоявших полукругом около камина, огонь которого пожирал дрова с веселым треском, несколько мягких диванов. Длинный стол буквой «Т», напомнивший мне столы высоких чиновников, на котором разместилось весьма богатое, на мой взгляд, угощение и пяток разнокалиберных бутылок. Но самое главное — отсутствие окон. Просто стены, задрапированные темно-зеленым бархатом.

Пройдя по начищенному до блеска паркету, сразу напомнившему мне прием у Бутурлиных, мы втроем остановились у кресел, из которых навстречу нам поднялись трое людей.