Бард 10

Сначала я поведал о приключениях в Японии, Китае и Египте. Понятно, девушки из гарема там еще со своей стороны расскажут подробно, как это обычно женщины делают, я же все это сделал коротко и емко. Но слушатели все равно оказались благодарными.

— Так когда летим-то? — вновь нетерпеливо осведомился Олаф, когда я закончил свой рассказ. — Ты не представляешь, князь, как хочется увидеть родные края. Увижу, тогда и умереть можно спокойно.

Я промолчал. Вспомнилась история рассказанная гномом. Невеселая история. Надо бы поговорить на эту тему с ним. Но не сейчас.

— Рано тебе умирать — ехидно заметила Уна. — Ты еще всех нас переживешь

— Эх, твои бы слова, да Локи в задницу!

— Думаю, немного задержимся в Нижнем, — прервал я начинающуюся дискуссию. — Евгения, сколько отсюда до Асгарда?

— За двое суток доберемся, — отрапортовал мой штурман.

— Отлично, — заулыбался гном. — Так, а куда мы летим-то, в столицу?

— Не знаю, — признался, — там видно будет, но курс на столицу. Назначаем тогда дату отправления завтра утром. До этого, думаю, управимся со всеми делами. Вижу, что Светлана прекрасно с ними справляется. Как ты считаешь, Олаф?

— А что можно сказать? Она здесь такой порядок навела! У нее все по струнке ходят. Мужик в юбке! Хорошую ты себе нашел девку, Саша, не сомневайся.

— А в Муроме как? Все хорошо?

— Да тоже все нормально, — фыркнул Олаф, — твоя вторая Светлана вроде попривыкла. Но в любом случае финансами-то управляют из Нижнего. Так что тебе к главной Светлане надо обращаться!

— Она об этом в своем отчете писала, — вставила Симонова, — там действительно все хорошо! Но сейчас она все на развитие тратит. Это правильно!

— Надо годик подождать, — поддержала ее Уна, переглянувшись с Симоновой, — а потом можем уже снимать деньги с нижегородских счетов, сейчас пока рано, пусть жирком обрастут.

— Раз с этим разобрались, так что теперь выкладывай, Олаф. Как в Асгарде вообще к русским-то относится? Эльфов, наверное, не любят?

— Какой же гном любит эльфов? — возмутился тот. — Вот ты сказал, Саша! Остроухие — наши исконные враги. А вот русских мы всегда уважали, вряд ли что-то сейчас изменилась.

— Так ты там столько лет не был…

— Сколько бы ни прошло лет, — горячо заявил тот, — гномы чтут традиции. У нас что сто лет назад, что двести, что триста: враги — это враги, а друзья — это друзья. Мы не меняем своих взглядов… Есть у меня в Асгарде несколько хороших знакомых, думаю, еще помнят старину Олафа. И обязательно заглянем в таверны, — на его лице появилось мечтательное выражение, — настоящие таверны! А какое там пиво! Настоящее асгардское! А если ты там еще и песни исполнишь, по-нашему, по-гномьему, то там тебя вообще на руках носить будут. Мы, конечно, не привыкли концерты большие устраивать, нет у нас всяких Арен и прочей хрени эльфийской. Но полей перед городом хватает. Соорудим сцену, концерт не хуже орочьего будет. Ну да, двести или триста тысяч у нас, разумеется, не наберется, но тридцать тысяч гномов-зрителей — это как полмиллиона орков!

М-да… вот разошелся! В общем, проговорили мы полчаса, после чего Олаф отбыл вместе с Фроськой собираться. На этот раз лететь без нее он категорически отказался. Мало того, попросил взять с собой Эрру.

— Хватит дочке уже за штаны мои держаться, — заявил. — Мир ей надо посмотреть. А один князь, между прочим, обещал ее к себе в гарем взять. Может, забыл?

— Не забыл я, — проворчал в ответ на его укоризненный взгляд. — Эрра то там зачем?

— Как зачем? — мне показалось что у коротышки от возмущения глаза из орбит выскочат… она вообще-то моя жена! Я должен показать ей свою Родину! Я…

— Хорошо, хорошо, — поспешил я успокоить разошедшегося гнома, — возьмем Эрру. Идите уже собирайтесь.

Глава 21 «Асгард»

Задерживаться в Нижнем Новгороде мы не стали и вылетели как и планировалось. Но уже когда стартовали, выяснилась одна вещь! Оказалось, что гном боялся высоты. В отличие от его дочери. Я, честно говоря, был удивлен.

— А чего ты сразу-то не сказал? — поинтересовался у Олафа, который наотрез отказывался покидать свою каюту и успокаивал нервы какой-то крепкой бурдой из своей фляжки. Эрра вместе с Фроськой, видимо, решили не мешать главе семьи напиваться и ушли. Так что в каюте были мы вдвоем.

— А что это изменило бы? — печально произнес гном, сделав еще один глоток, довольно крякнув. — Будешь? — протянул мне флягу.

Я помотал головой.

— Ну как хочешь… а я выпью. Помогает, зараза, хоть и крепкая… Думал, что все хорошо будет. Но как глянул с высоты этой вашей смотровой площадки, так сердце в пятки ушло. Руки затряслись… — он сделал еще глоток и мрачно посмотрел на меня. — Вот представь, на корабле в шторм не боялся. А тут… перед дочкой стыдно, а поделать ничего не могу. Вот поэтому у гномов дирижаблей-то и нет. Ты пойми, князь, мы, гномы, на земле стоим крепко. А вот в небе… пущай там птицы летают. Как ты там, помнится, пел: «Я тварь земная и на небе я лишний»?

Вот блин… что-то я не помню, чтобы эту песню пел… странно. Но в любом случае слова весьма точно характеризовали настроение гнома.

— Точно не хочешь выпить?