Бард

Очень скоро мы поняли, что есть смысл осматривать только дома, построенные из бетона и отличающиеся формой от остальных. Помимо заправки и полицейского участка таких нашлось три, которые я обозначил как «администрация», «больница» и «сельпо». В первой меня с Уной встретили несколько стоек, за которыми скрывались коридоры с крохотными кабинетами. Деревянная мебель рассыпалась в труху от малейшего прикосновения, тканевые обивки, одежда и бумага превратились в непонятные обрывки. Как и в остальных местах, уцелели только железо и стекло.

— Никаких тел, странно. — Уна подобрала металлическое корытце, наполненное черными струпьями. — Похоже на тарелку.

— Я тебе больше скажу, мы в столовой. — А как еще можно было назвать большое помещение с зоной раздачи из окна, кучей небольших квадратных столов и горой металлических мисок? Кухонное оборудование уцелело, выглядит вполне узнаваемым для меня. Например, в этих гигантских кастрюлях легко было представить первое, второе и компот, накладываемые из поварешек. — Можем набрать посуду, будем есть из тарелок…

— Фу, они же грязные! — Фея всем своим видом показывала, что не нанималась в посудомойки. — И противные! Посуда должна быть из фарфора!

— Ничего себе ты эстет, — усмехнулся я. — В некоторых ситуациях она должна быть прочной, дешевой и многоразовой. В больницах такое часто встретишь…

Внезапная догадка промелькнула в голове ярчайшей вспышкой молнии.

— Или в лагере беженцев. Слушай, а очень похоже!

— Лагерь беженцев? Что это? — Фея непонимающе наклонила голову к плечу.

— Когда нужно эвакуировать большое число людей, лишившихся домов. Обычно они бегут от войны или природных катастроф. Сначала их селят во всяких отелях, санаториях, в квартирах неравнодушных людей, а потом переправляют в такие специально построенные городки. — Я все больше убеждался в своей правоте. Аскетичная обстановка, набитый оружием полицейский участок и большая больница должны были полностью покрывать нужды временного поселения. А кормили их здесь — или разносили еду по «квартирам».

— Интересно. У нас все как-то проще, если деревню вырезали монстры, проблемы выживших это проблемы выживших. В лучшем случае выживай как хочешь. Или продавайся в холопы.

— Продавайся в холопы? ­— переспросил я.

— Ну, у нас это практически аналог рабства. Только помягче и поцивилизованнее.

— Соцподдержка просто на высочайшем уровне, — с сарказмом ответил я, прежде чем до меня дошло. — А откуда ты это знаешь? Ты ведь родилась всего несколько дней назад.

— Понятия не имею. Просто знаю. — Фея всерьез задумалась, уменьшившись и не забыв усесться мне на плечо, чтобы не отвлекаться на ходьбу. — Когда ты убил ту жабу, у меня в голове словно что-то щелкнуло. Я стала чувствовать себя сильнее, увереннее… и знать больше! Я только сейчас это поняла! Как приятно!

Пришлось вызвать интерфейс и коситься на радующуюся Уну, чтобы убедиться. Система вывела над ее головой табличку.

Уна. Фамильяр Александра Морозова. Уровень 8

Офигеть! Вот кому ушел весь опыт за убийство лякуша! Нет, я, в принципе, не возражал, но было немного обидно. Всю работу сделал я, а лавры получила она. Пришлось срочно выписывать себе мысленный подзатыльник. Дурак! Чем сильнее твой фамильяр, тем лучше тебе самому!

— Ничего полезного и интересного, — со вздохом констатировал я, когда мы обошли все помещения. Надписи на металлических табличках выглядели как клинопись.

— Есть хочется, — пожаловалась фея. Получив припрятанный в инвентарь кусок мяса, она быстро поцеловала меня в щеку и принялась неторопливо отщипывать волокна. — Куда дальше?

— В больницу не вижу смысла, все равно мы не разбираемся в медикаментах. Пошли в магазин.

Чем-то «сельпо» напоминало магазин на заправке, только было больше. На полках всюду были яркие пластиковые упаковки с непонятными надписями. Ни изображений содержимого, ни счастливых людей, поедающих хлопья, ни улыбающихся младенцев.

Удача наконец улыбнулась нам в хозяйственном отделе. Как ни странно, инструмент не сильно-то и проржавел. Думаю, наточить его можно было без проблем. Я выбрал себе несколько ножей и топоров с пластиковыми рукоятками, взял комплект походной посуды, небольшой котелок и туристический рюкзак. Кстати, последний должен был превратить в прах, но, судя по всему, его ткань была непростой. Все добро переместилось в инвентарь. Такая удобная вещь, и как я только жил без него раньше?

— Не узнаю ни одного бренда. — Я провел пальцами по явному логотипу из перекрещенных молний. — Хотя есть и схожие с теми, что были у нас.

— Ничего не поняла. — Уна вернулась из отдела с одеждой и махнула рукой. — Одни обрывки. Куда теперь полетим?

— Остался участок. — Пальцы неосознанно прошлись по рукояти заткнутого за ремень пистолета. Холод оружейной стали успокаивал и внушал оптимизм.

— Нет! Фу! — Уна капризно надула губки. — Ты помнишь, как там воняет? Не полечу!