Бард 5

Но, с другой стороны, он понимал, что она все делает правильно. Зверолюди, приняв боевой облик, сразу метнулись к лестницам. Растерявшиеся от такой «подлянки» наемники не смогли оказать достойный отпор, и с треском ломающегося дерева лестницы полетели вниз вместе со взбиравшимися по ним солдатами. Всюду лилась кровь. Разозленные зверолюди действовали быстро и жестко. Понятно, что часть вражеских солдат отчаянно сопротивлялась и теперь уже то здесь, то там жители Мурмириса все-таки гибли, но это, скорее, были точечные потери. Повезло, среди штурмующих почти не было магов, да и не могли они развернуться в той свалке, в которую превратился бой. У врага же потери были катастрофическими, особенно когда на стенах появились стрелки и в людей полетели зачарованные болты.

Когда наемники, наконец, пришли в себя и отступили, выстроившись в прикрывшийся щитами квадрат и ощетинившись мечами, Эрра увела свой отряд в город. Идущая от лагеря подмога попала под очередной обстрел катапультами (освободившиеся гномы и их помощники-зверолюды вновь вернулись к своим любимым осадным орудиям).

Олаф уже собирался опрокинуть фляжку в честь победы, как ему показалось, что внизу у стены промелькнула какая-то тень. Он некоторое время всматривался, но так ничего и не увидел. Наверное, просто показалось. И тут стена под ногами внезапно зашаталась и он чуть не упал, в отличие от многих сорвавшихся зверооюдов. Случайно посмотрев вниз, Олаф похолодел. На глазах гнома ворота буквально истаяли, и теперь враги с торжествующим ревом перешли на бег, устремившись ко желанному входу в Мурмирис.

Осадные орудия стали бесполезными, гномы и все зверолюды-ближники спустились со стен, наверху остались только арбалетчики.

Внизу перед воротами жители Мурмириса заранее соорудили баррикаду. Олаф решил, что тут собрался практически все жители города, причем оружие было абсолютно у каждого. Ворвавшегося в ворота врага первым делом встретили стрелы и болты. Это сразу затормозило наступательный порыв наемников, но сзади напирали, и вооруженная толпа просто врезалась в баррикаду, разметав ее.

Тем не менее они замедлились и жители Мурмириса, приняв боевую форму, набросились на врага. Те, кто этого не мог сделать или был слишком слаб, отошли назад, спрятавшись еще за несколькими баррикадами, которыми были перегорожены идущие в центр города улицы.

Олаф старался держаться вместе с сородичами, так они представляли собой практически единую, весьма эффективную боевую единицу. Бой превратился в свалку, но, как ни пытались наемники прорваться дальше, у них это не получалось… Отчаянно защищавшиеся жители Мурмириса творили чудеса храбрости. Они гибли на мечах и пиках наемников, но за каждого погибшего зверолюда враги расплачивались десятком своих солдат.

Сам гном чувствовал, как спадает напор вражеских солдат. Все больше и больше наемники оглядывались назад, явно подумывая отступить… Даже появление на поле боя вражеских магов ничего не смогло изменить. Олаф прекрасно понимал, что в такой сутолоке использовать массовые заклинания сумасшествие. Сожжешь и своих, и чужих., а одиночные молнии и огненные шары были ничуть не лучше льющихся со стен зачарованных болтов

Наконец наемники дрогнули и стали отступать. Олаф торжествующе воздел вверх свой молот и обрушил на пятившегося воина, который закрылся щитом, разлетевшимся под ударом тяжелого оружия. Затрещали сломанные кости противника, и Олаф услышал предупреждающий вопль одного из гномов, бившегося бок о бок с ним. В следующую секунду тело пронзила страшная боль, которую почти сразу унесло темное безмолвие.

Глава 19 «Путь к Нижнему Новгороду»

Сознание возвращалось постепенно, какими-то рывками. Сначала появился слух, и Олаф услышал чьи-то стоны. Затем нестерпимый зуд на саднящей коже. И наконец, зрение. С трудом открыв глаза, он увидел взволнованное лицо Эрры, на котором проявилось выражение невероятного облегчения и радости.

Кошкодевочка сразу прижалась к гному и ласково замурчала.

— Где я? — поинтересовался Олаф, стараясь не выказывать вспыхнувшей в груди боли.

— В лазарете…

Приподнявшись, гном с тоской посмотрел на стоявшие в ряд кровати. Почти на всех лежали мятущиеся в горячке зверолюды в окровавленных бинтах. Победа нелегко далась Мурмирису.

— Я так волновалась, — произнесла тем временем Эрра, и Олаф всерьез напрягся. Не понравилось ему сочувственное выражение, на миг сменившее остальные эмоции на живом лице кошкодевочки. — Не переживай, все будет хорошо.

— Из-за чего? Нас, гномов, так легко не взять! — вырвалось у него, и он попытался обнять девушку. Осознание пришло одновременно с запнувшимся сердцем — он не мог двигать правой рукой. Олаф сорвал с себя одеяло и похолодел. Он увидел беспомощную культю в пропитанных кровью руками. Рука отсутствовала по локоть.

— Мы тебя еле спасли, — вновь прижалась к нему Эрра. — Главное, не переживай.

— Не буду, — ласково пообещал ее гном, постепенно приходя в себя, — ну нет одной руки. Молот я могу и левой крутить… просто потренироваться надо.