Бард 7

Девушка так и осталась стоять на колене, ожидая смертельного удара по шее, который я не спешил наносить. Через несколько минут исчез купол, и я был буквально оглушен обрушившимися на меня криками и свистом. На меня навалилась смертельная усталость. Первыми к нам подошли судьи. Скуратова смотрела с волнением, остальные же явно одобрительно. Особенно Громова.

— А вы молодец, князь, — коротко похвалила она, — только стоило все же добить врага, у вас ведь смертельная дуэль.

— Она мне не враг, вызов мне бросал другой эльф, — произнес, твердо веря в свои слова. Чувствовал, что в Ронде что-то сломалось, и ответственным за эту поломку был именно я.

— Вам виднее, — вздохнула Громова, — в любом случае спасибо за зрелище! Вы меня не разочаровали.

Повернувшись, она ушла с Арены, а за ней последовали остальные деканы. Незаметно исчезла Рондаэль. Остались только Мерцкова и Скуратова. Глава факультета Жизни смотрела на меня каким-то странным взглядом. Инкуб тоже отказывался ее сканировать, поэтому оставалось лишь догадываться. Понятно только, что полуэльфийку явно удивил исход дуэли.

— Дайте я вас осмотрю, князь, — произнесла она, и теплые ладони легли на мои плечи. В следующий миг я ощутил, как в тело вливается энергия. Да уж… мощь целительницы впечатляла. Несколько мгновений — и я вновь ощутил себя бодрым и здоровым, а глава факультета Жизни даже не запыхалась…

После сеанса лечения Мерцкова тоже кивнула и удалилась. А мы с Настей покинули Арену и вернулись в подтрибунное помещение. По дороге мне пришлось раскланиваться перед бесновавшейся публикой, заведенной сразу двумя шоу — боем и песней.

К моим яростно аплодировавшим девушкам присоединился и Ржевский, который хлопал с задумчивым видом, периодически бросая взгляды то на Арену, то на них.

В подтрибунном помещении я сразу попал в объятия Зины, которая оказалась в компании Вяземского и неожиданно Беллы, смотревшей на меня восторженным взглядом. Сразу почувствовал: во время схватки за меня переживали… и сильно переживали. Приятно, черт возьми. Девушка ничего не сказала, а вот Вяземский оказался не столь молчаливым.

— Ну ты зажег! — выпалил он. — Я уж думал все. Загоняет она тебя. И песня такая крутая! Исполнишь ее снова? Хочу слова запомнить!

Я невольно посмотрел на Зину.

— Да, как на нашей первой встрече, — прошептала она одними губами.

Вяземский же продолжал сыпать хвалебными эпитетами, пока я не остановил его.

— Ты видела, как она сбежала? — коротко поинтересовался у Зины.

— Да, — ответила она.

— Но почему? — задал сильно волновавший меня вопрос.

Ответить мне не успели. На выходе нас встретил Романов в компании Владика и его секундантов. Вид у «стрелочника-эльфа» был, как говорится, краше только в гроб кладут. Не лучше выглядели и его сопровождающие, в общем-то как и ректор. Больше всего меня порадовал обескураженный вид Лайки. Девушка явно не могла поверить, что их коварный план провалился. Я же как джентльмен решил не злорадствовать. Просто молча уставился на эльфа, ожидая, когда он подставит мне шею для смертельного удара. Странно, вся накопившаяся на остроухих пидаров злость исчезла. Осталось только равнодушие.

— Приношу свои извинения, князь, — выдавил он из себя, и я без особого труда разглядел хорошо спрятанный в его глазах страх.

— Достал ты меня, Владик, сильно. Буквально в печенках сидишь. — Я взялся за рукоять шпаги и, полюбовавшись, как от его лица отхлынули последние кровинки, злорадно произнес: — У меня ведь есть право его убить, раз его защитник проиграл дуэль?

— Да, князь, но все же вы задумайтесь о последствиях, — начал было Романов, пока я не остановил его поднятой ладонью.

— Пускай твоя невеста решает, жить тебе или нет, — злорадно ухмыляюсь. — Во-первых правило про темных эльфиек на территории империи отныне распространяется на Лайкариэль. Во-вторых через две недели она приходит на мою виллу, одна, и лично приносит мне извинения в сам понимаешь какой форме. В-третьих, я ожидаю компенсацию в размере пяти миллионов рублей. Переводить на мой счет в Нижнем Новгороде. И если еще раз сунешься ко мне, я решу вопрос со всей вашей братией окончательно и бесповоротно. Уяснил?

Дождавшись судорожных кивков от Лайки, я с уважением попрощался с Романовым и, проигнорировав ушастых, покинул арену. Белла сразу откланялась. Я не возражал. По девушке и без инкуба было видно, как ей не терпелось заняться своим любимым делом — журналистикой. Скуратова осталась с Романовым, видимо, докладывать о ходе сражения, а я, оказавшись на улице, сразу попал в объятья своих девушек. Пришлось срочно сокращать время на поздравления, напомнив мысленно Уне, которая, понятное дело, была самой пылкой среди присутствующих, что нам сегодня же отправляться в Пустошь.

«Не переживай, — раздался ее голос в голове, — я все уже подготовила. Добираться до него всего четыре часа. Сейчас шесть вечера. Выйдем в семь, к одиннадцати там будем. Вещи уже собраны, только перекусим на дорожку.