Бардазар

– У чусиев – это такой небольшой народ на Кикри – есть одно сказание, – вновь вступил в разговор Бенедикт Спиноза. – Там тоже говорится о заклинании. Злой колдун применил его, и несколько неугодных ему персон оказались за сотни километров оттуда, в подземелье, из которого нет выхода. Тут бы, как говорится, и сказочке конец, но среди этих персон был один хорошо умственно развитый мужчина. Он не только запомнил заклинание, которое произнес колдун, но и сообразил, каким образом можно выбраться из подземелья и вернуться в родные края. Для этого, предположил он, нужно произнести заклинание задом наперед. И оно станет заклинанием возвращения. Так и случилось – все вернулись, а тот мужчина в дальнейшем еще и вступил в интеллектуальную схватку с колдуном и победил его.

– Те, кого этот юноша, – Хорригор бросил взгляд на Тангейзера, – отправил неведомо куда, тоже умственно развитые персоны. Думаю, уж следователь-то перебрал все варианты и прочитал заклинание задом наперед. Давайте найдем ДС-комм и позвоним ему. Хотя он уже сам бы позвонил, если бы вернулся.

– Да, кто-нибудь из них обязательно позвонил бы, – кивнул Аллатон. – И высказал виновнику этой выходки все, что о нем думает. – Руководитель пандигиев тоже посмотрел на Тангейзера. Тот продолжал выглядеть так, словно его ударили по голове, причем не один раз. – Кстати, а что мешает Шерлоку это сделать даже из того места, куда их занесло? Он же ДС-комм в своей сумке постоянно носит.

– Сумка не исчезла вместе с ним, – пояснил Дарий. – Не было у него с собой сумки в столовой, это я точно помню.

– То есть со связью у них проблемы… – пробормотал Аллатон. – Жаль… И вот еще какой нюанс: чтобы произнести заклинание задом наперед, надо его запомнить. Не думаю, что кто-то из них сумел это сделать.

– Ну, Шерлок-то мог запомнить, – очень неуверенно произнес Хорригор. – Хотя… не знаю…

– Хорошо, тогда у меня есть предложение, – продолжал проявлять активность Спиноза. – Заклинание нам теперь известно. Если кто-то из нас произнесет его, то всех других – или не всех – перенесет туда же, куда перенесло пропавших. Надо будет добиться того, чтобы перенесло и меня, а я уж постараюсь выбраться из любого места. Вместе с пропавшими.

В башне танка воцарилось молчание. Причем Тангейзер с таким любопытством смотрел в потолок, будто видел его впервые. Или же потолок представлялся ему чем-то другим.

– Нет, это весьма опасный вариант, – наконец сказал Аллатон. – И опасность состоит в том, что нас может занести не к пропавшим, а в другое место. А повторим заклинание – и попадем куда-нибудь еще. Но не туда, куда нам нужно.

– Или же заклинание просто не сработает там, – мрачно добавил Хорригор. – Может, оно подразумевает единственную точку переноса.

– Не исключено, – согласился Аллатон. – Поэтому на такой риск идти не стоит. Наши действия могут оказаться необратимыми. Повторяю: надо хорошенько подумать – глядишь, появится и другой вариант.

– Силы пер-р-рвичные! – прорычал Хорригор, заламывая руки. – И почему этот юноша не откусил себе язык, прежде чем произнести заклинание! Ну как так можно?! Я просто вне себя! Какая безответственность, какое наплевательство!

Тангейзер испуганно посмотрел на взбешенного мага и вжался в кресло. Кажется, именно теперь он полностью пришел в чувство. И именно от слов Хорригора.

– У меня появилось еще одно соображение, – раздался из динамиков голос Бенедикта Спинозы. – Вам известно, что такое акростих?

– Самое время поговорить о стихах! – взревел Хорригор. – При чем тут стихи? Лучше уж помолчите!

– И все-таки я продолжу, – не согласился помолчать супертанк. – Акростих – это такое стихотворение, в котором начальные буквы строк составляют какое-нибудь слово или фразу. Вот, к примеру, стихотворение поэта Темных веков Николая Гумилева:

Ангел лег у края небосклона,

Наклоняясь, удивлялся безднам.

Новый мир был темным и беззвездным.

Ад молчал. Не слышалось ни стона.

Алой крови робкое биенье,

Хрупких рук испуг и содроганье,

Миру снов досталось в обладанье

Ангела святое отраженье.

Тесно в мире! Пусть живет, мечтая

О любви, о грусти и о тени,

В сумраке предвечном открывая

Азбуку своих же откровений.

– Бенедикт, вы что, издеваетесь? – раздраженно воскликнул Хорригор. – Сейчас не до стихов! Неужели вы не понимаете?

– Позвольте, я выскажусь до конца, – попросил супертанк. – И тогда вам станет ясно, какое отношение акростих имеет к заклинанию, произнесенному Таном.

Хорригор яростно засопел, но возражать не стал.

– Мы слушаем вас, Бенедикт, – сказал Аллатон.