Бардазар

– А теперь, следак, слушай, что я тебе скажу. Лоханку вашу мы обшмонали и дождались, пока с вами не попытались связаться ваши кореша. Оказывается, вы не своим ходом в эту систему приехали, а военные вас притаранили. И когда этот ваш капитан – Кожемяка или как его там? – начал пальцы веером гнуть, я ему всю ситуацию обрисовал в лучшем виде. Насчет заложников, наших условий и так далее. Он сразу не въехал, начал втирать мульки – мол, сейчас прилетят, разбомбят, освободят… Со мной такое не проходит, меня на шарапа не возьмешь! Прилетай, бомби, освобождай, если ты такой крутой. Детям своим эти сказки рассказывай, а не Бене Хипежу! Меня от подобных наездов на хи-хи пробивает. Так что будете вы тут сидеть, пока у ваших корешей мозги не прояснятся. Потому что я здесь банкую, а не они! – Беня с победным видом встал с табурета. – Короче, если что, вините не меня, а своих корешей. Я доходчиво объяснил?

– Вполне, – сухо бросил Шерлок.

– Ну, тогда покедова, не скучайте!

Местный король сделал знак своим подручным и направился к выходу. Те пошли за ним следом, и один из шнырей принялся вынимать факелы из держателей.

– Эй, свет-то оставь, братан! – попросил Дасаль.

Хипеж обернулся и назидательно произнес:

– Это тебе не Союз со всеми его ресурсами. Наша экономика просто обязана быть экономной, тыл шунды понна! То есть клянусь огнем и солнцем, как говорят местные.

Король и свита вышли, дверь за ними закрылась – и в помещении вновь стало темно. Лязгнул задвигаемый засов – и наступила тишина.

– Вот и прогулялись за цветочками, – почти сразу нарушил ее Дасаль.

– Кто-то заявлял, что с кем угодно договорится, – чуть ли не обиженно произнес спецназовец.

– Так я же аборигенов имел в виду, а не этих блатарей, – возразил груйк. – И вообще, какие ко мне претензии, спецура? У нас тут господин следователь мастер по переговорам. Вот к нему и все вопросы.

– У меня тоже есть вопрос, – включился в разговор Тумберг. – Каким это образом можно было не заметить при снижении, что тут есть цивилизация? Королевства… Заморские страны… Инфраструктура… Не нужно было тут садиться.

– Лично я за приборами следил, а не за какой-то там инфраструктурой, – уязвленным голосом отреагировал Хельмут Балдис.

– А я из-за этого рома вообще мало что видел, – подхватил Тангейзер. – Вот уж точно: залил глаза!

– А у меня с недавних пор зрение что-то слабоватое стало, – выкрутился и Дасаль. – Подорвал я здоровье в этих ваших экспедициях. Самое время подумать о компенсации.

– Выходит, это я виноват? – осведомился Тумберг. – Не увидел, не обратил внимания…

– Так не каждый же раз других виноватыми делать, начальник, – с легким ехидством сказал Умелец. – Надо хоть иногда и в нашей шкуре бывать. Неплохо, знаете ли, помогает при формировании правильного мнения. Объективного, а не предвзятого, в натуре.

– Вы знаете, Дасаль, – с не меньшей едкостью начал Шерлок, – за время, прошедшее с того момента, когда судьбе было угодно свести меня с вами… вернее, тут дело не в судьбе, а в необходимости расследования дела о разбойном нападении на Никла Цукана… Так вот, за это время я уже привык не удивляться вашим высказываниям. И принимаю их спокойно. И если уж вы заговорили о правильном мнении, то ответьте объективно: как следует квалифицировать присвоение вами церебротрансляторов, каковое присвоение вы недавно подтвердили?

В темноте не было видно, какое выражение появилось на лице груйка, но голос его был переполнен недоумением и возмущением.

– Вы о чем, начальник?! Ничего я не подтверждал! Это в вас ром играет!

– Специально попрошусь в командировку на Можай и выведу вас на чистую воду, – пообещал следователь.

– Вы, конечно, извините, господин Тумберг, но иногда мне кажется, что вы бредите, – нагло заявил Умелец. – А-а, вы же отпуск не догуляли, и это сказывается! Отдохнуть вам надо, и все навязчивые идеи исчезнут.

– А я полагаю, отдохнуть в ближайшем будущем придется именно вам, Дасаль, – ровным тоном произнес Шерлок.

– И охота вам препираться? – вмешался Тангейзер. – Мне вот даже думать тяжело, не то что разговаривать. Запомню я этот ром…

– Я же говорил: привыкнуть надо, – буркнул спецназовец. – Пивали и кое-что похуже, ага.

– Так это что получается? – вдруг произнес Тангейзер таким голосом, словно ему, невзирая на постконьячное состояние, только что открылась главная истина Универсума. – На седлаговцев напали Простыни, и они очутились здесь. Не погибли, а перенеслись. Значит, и наши парни живы?!

– Какие парни? – спросил спецназовец.

– Ну, погранцы! – пояснил танкист. – На Пятке их много пропало, когда Простыни из Пузыря налетали. Значит – живы! И Поллик жив, дружок наш с Даром!

– Есть такая вероятность, – согласился Тумберг. – А говорили, что думать вам тяжело. Но додумались же! Думать надо всегда, это очень полезное занятие. Да, хорошо бы, чтоб так оно и было. Если живы – не пропадут.

– Еще знать бы, где их искать… – вздохнул Тангейзер.

Некоторое время все молчали, и тишина была вязкой, как болото.