Бардин

…За последние 30 лет во всех крупнейших, в том числе и очень старых, отраслях техники произошел радикальный переворот: научные теории вторглись в технологическую практику, пропитали ее целиком и глубоко преобразовали ее, что привело к большим положительным сдвигам».

Иван Павлович все более и более увлекается. Он не согласен с тем, что технические институты следует вывести из сферы Академии наук. Если иметь в виду, скажем, Институт металлургии Академии наук, то «такой тезис равносилен по обоснованности взгляду Дон-Кихота на ветряные мельницы как на свирепых великанов». И. П. Бардин пишет:

«Простое ознакомление хотя бы с перечнем лабораторий этого института убеждает в том, что этот институт не занимается и не может заниматься металлургией как отраслью промышленности. Здесь вводит в заблуждение та особенность нашей русской речи, при которой слово «металлургия» имеет у нас два значения — металлургия как наука и металлургия как отрасль промышленности и производства. Если англичанин говорит «metallurgy», то при этом он имеет в виду только науку, а если он хочет касаться металлургической промышленности, то он говорит: «iron and steel industry». Может быть, ввиду этой семантической двусмысленности Институт металлургии Академии наук должен называться как-нибудь иначе (например, Институт химии и физики металлов или Институт теоретической металлургии и т. п.), но это не относится к существу дела. Мы в течение десятков лет затратили столько усилий на выполнение указаний партии и правительства о сближении науки с производством, что вряд ли имеет смысл теперь трудиться над тем, чтобы отгородиться от производства даже в самом названии института».

Не отгораживаться от производства, не отгораживаться ни в коем случае — такова все нарастающая и крепнущая мысль Ивана Павловича. Не отгораживаться потому, что в настоящее время главный источник технического прогресса — оплодотворение техники новейшими достижениями физики и химии. Но этот процесс нельзя представить себе как самотек, как простое использование металлургами-практиками достижений этих наук. Необходима большая научно-исследовательская работа по приложению данных современных физических теорий к наукам о металлах и сплавах. Физика должна быть и физикой металлов, химия — химией металлов…

Страстное, взволнованное выступление академика Бардина невольно воспринималось читателями как гимн той науке, которая питает практику своими открытиями и исследованиями. В этом выступлении четко обрисовано кредо ученого и отражен его долгий жизненный путь — путь ученого и инженера. И эти воззрения никогда не были гласом вопиющего в пустыне, наоборот, они всегда разделялись партией, народом!

…Совсем незадолго до смерти Иван Павлович записал в своем дневнике:

«Заканчивается еще один год. 1959-й… Человеку, пока он молод, старое обычно представляется чем-то быстро преходящим, не оставляющим каких-либо глубоких впечатлений о прошлом. Но когда он достигает зрелого возраста, отношение к старине меняется. Ее «морщины» становятся очень рельефными и поучительными.

Обозревая прожитое уже на склоне лет, я с большим удовлетворением думаю о том, что жизнь моя все сознательные годы была наполнена стремлением к совершенствованию, творческими поисками, любимым трудом.

Как верно и проникновенно сказал Гёте:

…Жизни годы
Прошли недаром, ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!

Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывно!
Дитя, и муж, и старец пусть ведет,
Чтоб я увидел в блеске силы дивной
Свободный край, свободный мой народ!

Нельзя считать по-настоящему культурным человека, если он только пользовался плодами культуры, но сам, ничего не сделал для умножения ее сокровищ. Также нельзя признать выполнившим свое назначение и учёно- I го, если он не оставил после себя трудов, которые в ко-нечном счете не были бы необходимы и полезны в практике. Именно в таком понимании так называемая «чистая наука» становится настоящей наукой.

Мы, люди, прожившие половину своей жизни в старое время, можем сказать, что наше общество плохо разбиралось в этих особенностях. Только в советское время нам стало понятно, что нет такой науки, которая может быть изолирована и развиваться оторванно от жизни.

Что приносит человеку наивысшее удовлетворение и моральное наслаждение, что наполняет его гордостью? Это — открытие нового, сознание того, что он идет по неизведанному еще пути, увидел то, что еще не видел никогда никакой другой глаз, что мысль и действие его рождают новые идеи, что в недрах материального или интеллектуального мира найден новый, ценный, не замеченный умами предыдущих поколений самородок!