Барин 2 (СИ)

— Судебное заседание прошу считать открытым. Я прошу высказаться своего помощника, коллежского советника Крестовского Леонида Константиновича.

Судебный заседатель медленно привстал:

— Господа и дамы, вчера мы внимательно ознакомились с дополнительными материалами дела, которые предоставил полковник Кудасов. В отношении помещика Гарина Владимира Ивановича и его сына Григория Владимировича, уже ведется расследование, по жалобам и заявлениям крепостных. Однако к делу помещика Никитина это не имеет никакого отношения. Мы должны судить, строго исходя из Свода Закона. Сенат, да и император Николай Павлович, всегда строго относятся к преступлениям, совершаемым дворянами. Ведь если государь император — наместник Господа на земле, то мы, дворяне, верные слуги нашего батюшки-императора. С нас всегда особый спрос, на том и основывается Законодательное право. Мы посовещались и приняли решение не лишать помещика Никитина дворянских привилегий, однако, чтобы в дальнейшем не допустить подобных эксцессов… Приговор зачитает председатель уездного судебного заседания, Вершинин Иван Яковлевич…

Привстал председатель суда и торжественно взял в руки листок.

— Господа и дамы, оглашаю приговор помещику Никитину Андрею Ивановичу…

В двери постучались и осторожно заглянул жандарм в парадном мундире.

— Прошу извинить, Ваша Честь… только что прибыл фельдъегерь. Привез срочную телеграмму из Петербурга, касающуюся вашего дела…

— Да что там еще…– недовольно скривился председатель суда.– Давайте вашу телеграмму…

Вершинин быстро прочитал текст телеграммы и сразу же изменился в лице. Он протянул телеграмму помощникам. Бывший полицмейстер Плеханов неторопливо одел пенсне, пробежал губами и удивленно покачал головой.

Председатель суда откашлялся и отчетливо произнес:

— Господа и дамы! В связи с телеграммой особой важности, нам требуется пятнадцать минут для срочного совещания.

Интересно, что же там написано, если Вершинину с помощниками срочно понадобилось посоветоваться. В зале послышался легкий шум.

— Прошу соблюдать тишину! — попросил секретарь суда.

Вершинин с заседателями вышли, но через пять минут уже вернулись в зал. Председатель суда подошел к трибуне и произнес:

— Итак, мы посовещались и приняли окончательное решение. Андрей Иванович Никитин защищал честь своей невесты, Аглаи Федоровны, которая в настоящее время является его законной супругой и дворянкой. Суд детально обсудил обстоятельства дела и решил прекратить судебную тяжбу в отношении помещика Никитина. Также, за нанесение телесных повреждений, назначить помещику Никитину Андрею Ивановичу штраф в размере двухсот пятидесяти рублей на лечебные издержки пострадавшему Григорию Ивановичу Гарину. Засим судебное заседание прошу считать закрытым!

Вершинин ударил молоточком.

В зале сначала стояла тишина, и вдруг зрители неожиданно захлопали. Наверное, разговоров в Тимофеево теперь будет на целую неделю… Что же было в телеграмме, если суд сразу изменил риторику и окончательный приговор…

Помещик Гарин сидел, опустив голову и обхватив взъерошенные волосы.

После окончания судебного заседания я чувствовал себя почти суперзвездой. Даже незнакомые горожане подходили и пожимали мне руки. Графиня Ягупова по-дружески обняла и поздравила, даже ее супруг пожал руку и дружелюбно похлопал меня по плечу. Помещица Попова пригласила нас с Аглаей в гости, и я пообещал, что приедем в ближайшее время. Последними подошли городничий Кирюшин и полицмейстер Лихолетов.

— Андрей Иванович, ну вы молодца! — восхитился городничий.– Я в вас не сомневался!

Когда Кирюшин отошел, полицмейстер тихо сказал:

— Господин Никитин, сожалею, но для вас будут неприятные новости…

— Что случилось?– испугался я.

— Немедленно отправляйтесь в участок. Там все и узнаете…

Мы с Аглаей вышли в коридор. Фельдъегерь дожидался у окна.

— Вы помещик Никитин? Для вас письмо от господина Аксакова.

Я кивнул, сразу вскрыл конверт и прочитал:

«Дорогой Андрей Иванович! К сожалению, я не смог приехать на судебное заседание, чтобы лично подержать Вас. Слава Богу, у нас в России уже есть телеграф. За эти дни я отправил в Петербург три телеграммы, и кажется, мы все же достигли своей цели. Губернатору Кожевникову удалось побеседовать с военным министром Чернышевым, показать проект по новым винтовкам, и поведать о вашей судебной тяжбе. Министр лично встретился с императором Николаем Павловичем, и кажется, дело решилось в Вашу пользу. Возможно, скоро вас пригласят в Военное Министерство в С-Петербург. Удачи, мой дорогой друг! С уважением, Аксаков Кирилл Андреевич».

Только сейчас я осознал, что эта важная телеграмма спасла меня от ссылки. Надо же. За минуту до оглашения приговора. Интересно, кто подписал телеграмму? Военный министр Чернышев или сам император Николай Павлович? Почему у Вершинина сразу глаза полезли на лоб, когда он прочитал текст послания.

Но сейчас, не в меньшей степени, меня интересовало что же случилось, почему у полицмейстера плохие известия…