Барин

– Здесь на развилке трактир со временем поставим. Путникам надо же пожрать в дороге, припасов подкупить… Можно даже со спальными номерами. Бьюсь об заклад, трактир за год окупится и начнет приносить хорошую прибыль…

– Золотая вы голова, барин! Не зря в столице обучались… а то что

помещик Гарин разносит – думаю брехня полная…

– А что он разносит?

– Будто бритер вы и пошляк… по старым вдовушкам таскались в Петербурге, а как серьезным дворянам глаза намозолили, так и перебрались в далекое поместье…

– Гарин, похоже, сволочь редкая, наверняка еще будет нам палки в колеса вставлять… это он тебе лично говорил?

– И мне, и в селе его людишки слухи распускают…

– Ничего, побесится и успокоится…

– Позвольте сказать, барин…– пробухтел Герасим.

У великана и голос мощный, будто железная труба в самоваре колышется.

– Слышал я от станового, будто сводный брат Гарина – в Царицынском полицейском управлении служит. Только фамилия у него другая, то ли Вольский, то ли Дольский… вроде имперского сыщика.

Теперь понятно, откуда Гарин все разузнал про настоящего наследника. Да что же такое, попал в девятнадцатый век и здесь у меня начинаются проблемы с власть имущими …

Нужно почитать местные законы, в особенности Уголовный Кодекс, что тут можно, а что нельзя.

Бричка мчала по равнине, по краям от дороги виднелись зеленые лепестки степных тюльпанов, которые уже отцвели. Вдали серебрилась широкая полоска реки и небольшие перелески, чернели невспаханные поля. Я заметил фигуры мужиков, которые ходили по полю с длинными колышками и саженями. Это уже Гаринские поля.

Эх, мужики… вам бы трактора, сеялки, комбайны… У меня много светлых идей, но что я могу дать населению девятнадцатого века? Маловато технической литературы в свое время читал, даже простой радиоприемник не смогу собрать, да и из чего собирать? Хотя можно подумать на досуге, как установить в поместье пару ветряков… главное не расслабляться, не вжиться в роль помещика и не стать равнодушным…

Равнодушие это вообще бич человечества. Сегодня ты прошел и не обратил внимание, как гопники отнимают телефон у тщедушного очкарика, завтра отвернулся и не захотел замечать, как слащавый дяденька на «Мерседесе» предлагает тринадцатилетней девчонке проехаться, а после завезет ее в лесопосадку… Такие вещи нужно видеть и пресекать, иначе что ты за человек? Только жрешь, ходишь, да гадишь… не человек, а биомашина… существо, живущее в свое удовольствие. Нет, никогда не хотел бы я стать равнодушным…

Мы неспешно ехали уже около двух часов, когда я увидел на обочине, недалеко от реки, невысокого мужичка, который старательно перевязывал тряпкой руку ревущему мальцу.

– Останови, Герасим! – приказал я.

Когда мы приблизились и бричка остановилась, я строго спросил:

– Что случилось?

Мужик слегка поклонился.

– Барин, сын сетку проверял у коряги, да сильно порезался об ракушки… все кровью забрызгал…

Малец хныкал, приобняв здоровой рукой отца. Совсем малой, лет шести. Штанишки в пятнах от крови.

– Да мы тут недалече, из Андреевки…– мужичок показал на домики под холмом.– Как доберемся – бабка ему руку зашьет…

– Садитесь в бричку! – приказал я.

– Барин,– пролепетал приказчик.– Доберутся они, тут две версты, не больше…

– Двигайся!

Я помог мальчонке и мужику сесть на бричку, ошарашенный Прохор прижался сбоку. Однако я уже не помещался.

Прохор хотел спрыгнуть, но я покачал головой и надел свой цилиндр на приказчика:

– Довезете их до Андреевки и вернетесь. Я здесь пока подожду. Полюбуюсь на местные пейзажи…

Как только бричка уехала, я спустился по откосу к реке. Берег песчаный. Спуск не слишком крутой, но и не пологий. Над рекой склонилась плакучая ива. Злополучная коряга чернела в семи шагах от берега, там же я заметил порванные сети. От воды тянулась полоска подсохшей крови, наверняка малец и вправду сильно порезался, хорошо отец оказался рядом.

Я присел на корточки перед водой. Эх, надо как-нибудь посидеть с удочкой на берегу. Наверняка рыбы в реке немерено, никто здесь еще не знает об электроудочках и прочих варварских способах ловли…

На противоположном берегу, из камыша, показалась длинная серая цапля, она вздрогнула, увидев меня, хлопнула большими крыльями и тут же устремилась в высь.

Рыба так и плескалась на речной глади. Посреди реки, почти на поверхности, проплыли две огромные белуги, показав широкие спины. Ну и звери здесь водятся! Однако где же Герасим с Прохором? До Андреевки и вправду не больше двух верст, прошло уже почти полчаса, давно уже должны вернуться.

По берегу брели два мужика. Они заметили меня и слегка прибавили шаг. Интересно, чьи это? Гаринские или генеральши Поповой? Мы уже верст тринадцать от поместья отмахали…

Мужики быстро подходили. Оба невысокие и какие-то грязноватые. Один безбородый и смуглый, я сразу назвал его Метис. Второй с жидкой бороденкой и кудрявый. Оба лет тридцати.

Метис улыбнулся:

– Митяй, жирная нам нынче птица попалась, ты как в воду смотрел!

Что-то здесь не так. Я неожиданно почувствовал острую угрозу, исходящую от путников… ага, привык что все кланяются и расслабился.