Бархат

– Беги, мой дорогой, тебе, наверное, уже пора пить чай, – сказала Габриэль Джейку.

Мальчик помчался наверх, в детскую, а леди Прайд на мгновение задумалась. Поначалу она хотела подняться в свои покои и подумать там, в тишине о полученном послании, но потом решила, что принять решение просто невозможно. У нее не было выбора.

Габриэль направилась в библиотеку. Она должна была выполнить данное Джейку обещание, пока не забыла про него.

Натаниэль оторвался от своих бумаг и непроизвольно улыбнулся. День ото дня Габриэль становилась все более привлекательной и желанной.

– Подойди и получишь поцелуй, – сказал он, отодвигая стул от стола.

Габриэль нагнулась к мужу и нежно погладила его губы своими губами.

– Это не похоже на поцелуй, – заявил Натаниэль, схватив жену за руку и усадив на колени. Но потом нахмурился: – Что случилось?

– Случилось? Ничего, – ответила Габриэль, пытаясь встать. Прайд крепче сжал ее талию.

– Что-то огорчило тебя, дорогая. Я чувствую это.

– Это время года, – заговорила она. И это отчасти было правдой. – Мне всегда грустно осенью. Почему-то я вспоминаю осенью своих родителей. В октябре я приехала к де Вейнам. Знаешь, сколько лет прошло, а я до сих пор не могу забыть то, что произошло в те годы.

Габриэль прислонилась к плечу мужа, поигрывая его пальцами.

– Хочешь на пару месяцев поехать в Лондон? Скоро начнется сезон.

– Ты же ненавидишь Лондон, – произнесла она, слегка улыбаясь.

– Я смогу продержаться там до Рождества.

В Лондоне ей будет проще сделать то, что она намеревалась. Куда легче обманывать, находясь в окружении множества людей.

– Да, мне бы хотелось поехать.

Габриэль обняла лорда за шею, крепко поцеловала в губы, а затем разняла его руки, державшие ее за талию, и встала.

– Мы могли бы взять с собой Джейка?

Натаниэль задумчиво почесал подбородок:

– А как же его занятия?

– У меня полно друзей с детьми его возраста. Уверена, что мы найдем, где ему можно будет временно поучиться. Кстати, он считает, что это несправедливо заставлять его заниматься в субботу. Он попросил меня поговорить с тобой об этом.

Натаниэль усмехнулся:

– Маленький хитрец! А ты что думаешь по этому поводу?

– Я считаю, что по субботам можно найти более интересные занятия, – заявила жена лорда Прайда.

– Ну что ж, если мы возьмем его с собой в Лондон, то эта проблема на время будет решена.

– Какой разумный и справедливый папа! – насмешливо воскликнула Габриэль. – Даже, не верится, что вся эта справедливость и весь разум будут растрачены всего лишь на одного маленького мальчика.

Глаза Натаниэля стали злыми. Он резко отодвинул стул и собрал в стопку свои бумаги. Прайд ничего не сказал, но молчание его говорило больше слов.

Габриэль ни на йоту не удалось продвинуться вперед в ее попытках изменить отношение лорда Прайда к детям. Он был просто тупым упрямцем! Натаниэль никогда не поддерживал разговор о детях и предпочитал упорно молчать, уже высказав раньше свою точку зрения.

Габриэль расстроившись, наблюдала за тем, как он складывает бумаги в сейф. Между ними повисло напряженное молчание.

Но перед леди Прайд в эту минуту стояла другая, более срочная проблема.

– Итак, когда же мы отправимся в Лондон? – весело спросила она, как будто только что не было этих напряженных минут.

Натаниэль обернулся. В его глазах было облегчение, и он, подобно своей жене, ответил тем же тоном:

– На следующей неделе… если тебя это устраивает.

– Ванбруки уже целых три недели живут на Гросвенор-сквер. Я напишу Джорджи, что мы скоро приедем. А может, пошлем вперед миссис Бейли и… и Бартрама, чтобы они подготовили дом на Брутон-стрит к нашему приезду?

– Как вам больше нравится, мадам жена.

Габриэль уверенно держала в руках бразды домашнего правления, и Прайд знал, что она спрашивает его лишь для порядка.

Габриэль кивнула мужу и вышла из библиотеки. В ее покоях Элли задергивала шторы и, едва леди Прайд вошла в комнату, принялась жадно рассказывать госпоже какую-то деревенскую сплетню.

Хозяйка слушала вполуха. Обычно она не останавливала служанку, потому что знала, что хозяйское мнение иногда может быть полезным при решении споров и выяснении всяческих недоразумений, но на этот раз голос Элли раздражал Габриэль и к тому же случай был абсолютно неинтересным.

– Элли, будь добра, принеси мне чаю, – прервала она девушку. – У меня начинает болеть голова.

– Да, миледи, конечно. Сейчас принесу.

На добродушном лице служанки появилось выражение сочувствия, когда она выходила из комнаты.

Габриэль села у камина, положив ноги на решетку. Она передаст сообщение Талейрана прямо Саймону. А тот, в свою очередь, поделится с Натаниэлем, и никто не узнает, откуда пришло письмо. Это будет анонимное послание. А раз они будут жить на Брутон-стрит, то ей будет довольно легко отправить его в официальный кабинет Саймона в Вестминстере.

По сути, она просто повторит свой номер с обманом, когда Саймон, ближайший друг ее мужа, будет, сам того не подозревая, обманывать Натаниэля. Но тогда горе и жажда мести заставили ее подставить своих друзей, и Габриэль до сих пор было неприятно вспоминать об этом.