Бархатистые прикосновения

Их уста таяли, словно мед, ноздри трепетали от чудесных ароматов, которые источали их половые органы, кожа и волосы после купания. Соски у них набухли и отвердели, словно рожки козленка, их стоны и вздохи с каждым мгновением становились все откровеннее и громче, горячее дыхание - учащеннее. Их тела извивались, охваченные утонченным блаженством, и требовали еще больше ласки и наслаждения. И вот наконец наступил заключительный акт этого действа.

Армина широко раздвинула ноги, и Карен, наклонившись над ней, с радостью вдохнула медовый аромат распустившегося бутона и отведала нектара ее полового секрета, ощутила языком шелковистую нежность складок срамных губ, пососала очаровательный трепетный хоботок. Это не шло ни в какое сравнение с заглатыванием твердого фаллоса, норовящего повредить женскую гортань и выплюнуть сперму ей в дыхательные пути. Нет, то было чистое блаженство, подобное высасыванию сладости из клевера, упоительное наслаждение цветком розы.

Пока Карен колдовала над клитором и преддверием влагалища Армины, та легонько постанывала, сжимая свои груди и теребя соски в одном ритме с движением языка Карен.

– Только не уходи! - хрипло приговаривала она. - Быстрее! Я хочу кончить!

– Сейчас, сейчас! Я сама хочу, чтобы ты кончила, - хрипела Карен, продолжал лизать трепетный червячок. - Я хочу, чтобы ты видела, как я это сделаю! Я вошла во вкус.

Она забыла, что впервые предается любовной игре с женщиной, и даже не вспоминала никого из своих любовников в этот момент, заботясь лишь о том, как ей удовлетворить Ар-мину. Сжав руками ее ягодицы, она вгрызалась в сладкую и сочную, как арбуз, сердцевину промежности, повизгивая и поводя оттопыренным задом. По ее подбородку стекал липкий сок, влагалище растопилось, как золотистый сахарный сироп, клитор затрепетал.

Армина закинула голову и стала яростно работать торсом, раскинув руки в стороны. По ее телу пробежала судорога. Несколько раз дернувшись, она застыла, потеряв сознание. Глаза ее закрылись, грудь учащенно вздымалась. Но постепенно она успокоилась, потянулась, пошевелилась и открыла глаза. Карен обняла ее, и они уснули, накрывшись легким покрывалом.

***

Сон Карен нарушил топот конских копыт за окном. Она проснулась и прислушалась. Скрипнула дверь, потянуло сквозняком. В кромешной темноте ей ничего не было видно. Послышался голос Армины:

– Я не ждала тебя сегодня!

– Я догадался, - ответил низкий насмешливый мужской голос.

Глаза Карен привыкли к темноте, и она увидела склонившегося над кроватью мужчину. Карен зажмурилась и потерла глаза, решив, что все еще не проснулась. Армина рассмеялась. Карен открыла глаза и обмерла: перед ней стоял человек, портрет которого висел на самом видном месте в картинной галерее усадьбы. Это был сам маркиз, горделивый красавец лорд Бернет, владелец имения, в котором она нанялась разбирать библиотеку.

Маркиз скрестил руки на груди, выпрямился и, широко расставив ноги, смерил ее холодным изучающим взглядом, от которого у нее мурашки поползли по коже. В его позе было столько самодовольства, надменности и самоуверенности, что ей стало не по себе. Она поняла по его глазам, что он догадался, чем они с Арминой занимались до его внезапного прихода. Маркиз насмешливо усмехнулся и спросил, глядя на обнаженные груди Карен:

– Кто вы?

– Карен Хейуорд, - пропищала она, покраснев до корней волос. Слава Богу, маркиз не видел этого в темноте. Ягодицы и срамные губы ее сжались, она прикрылась одеялом и потупилась, чувствуя, как шумит в ушах кровь.

– Мы с вами незнакомы, не так ли? - спросил, вскинув густые брови, Мэллори.

Карен спустила ноги с кровати.

– Только заочно. Я помощница Тони Страуда, архивиста.

Одеяло выскользнуло на ее дрожащих пальцев на пол, разгоряченное тело обдало волной свежего утреннего воздуха. Занавески на окне зашевелились, и краем глаза она увидела, что занимается рассвет. Темнота в комнате обрела лиловый оттенок. Желая прикрыть наготу, Карен наклонилась, забыв, что зад у нее голый. И когда она, спохватившись, схватила одеяло и прикрыла им срам, то залилась густым румянцем.

Ловкий и сильный, словно пантера, маркиз улегся на кровати рядом с Арминой и непринужденно обронил:

– Ах да, вот теперь я вспомнил! Тони говорил мне о вас. Вы давно здесь?

– Я приехала только вчера, - промямлила Карен, проклиная и себя, и Тони, и Армину. Вот так успешное начало карьеры! Что подумает о ней маркиз?

Армина осоловело улыбнулась и погладила рукой маркиза по его толстому стволу. Карен охватили противоречивые мысли и чувства, она окончательно смутилась. Впрочем, этому не следовало удивляться, Мэллори мог смутить любую женщину, даже многоопытную и самоуверенную. К собственному стыду, Карен обнаружила, что не в силах отвести взгляд от маркиза - от него исходили та фатальная мужская сила, обаятельность властной личности и то благородство, устоять перед которыми было невозможно.