Бархатная маска

Ей, в общем-то, все было ясно. В жизни Энджела существовала какая-то женщина, которую он любит или любил – чего уж яснее. По каким-то причинам он не может оставаться с нею вместе. Возможно, она – знатная дама, вроде самой Лаис. Ей ли не знать, как сильны сословные предрассудки! Да она третий месяц с ума сходит, пытаясь придумать выход, который бы спас ее от бессонницы и бесконечных размышлений о недостижимом! Энджел, похоже, занимается тем же самым. Только вот в его сердце Лаис нет места. А та, другая… кто она? И есть ли она? Или это очередной призрак, который Лаис для Энджела придумала?

До самого театра оба молчали.

Разговаривали в обществе нынче опять о политике. На сей раз языками мололи не только джентльмены, которых хлебом не корми – дай порассуждать о судьбах государства, – но и леди. Тема оказалась самой что ни на есть дамской: Сара Дженнингс, жена герцога Мальборо и близкая подруга королевы Анны, насмерть рассорилась со своей царственной покровительницей. Что не поделили две высокопоставленные особы, оставалось тайной, во всяком случае пока. Одно становилось ясно: теперь Анна не будет столь благосклонна к герцогу и его приближенным.

Зал театра, где собирались нынче участники постановки, был охвачен совершенно нерабочим настроением. Стоило Лаис переступить порог, как она поняла: сегодня репетиция либо пройдет кое-как, либо вовсе не состоится. Собравшиеся расселись на стульях вокруг клавесина, однако говорили не о ролях и партиях, а о том, что происходит нынче в Лондоне.

– Вот увидите, – с жаром доказывал молоденький лорд Уильямс, исполнявший в постановке роль одного из друзей главного героя, – не пройдет и года, как кабинет вигов уйдет в отставку вместе с Мальборо и Годольфином.

– Не думаю, что кабинет тори будет лучше, – пробормотал лорд Эшли. Он увидел Лаис, глубоким поклоном поприветствовал ее, однако с места не сдвинулся: разговор слишком захватил Арчибальда. Энджел усадил Лаис на стул, а сам встал у нее за спиной.

– Говорят, дело не обошлось без некоей Машам, – заметила леди Мэрривезер. – Эта интриганка вместе с Харли настроила королеву против герцогини Мальборо. Какая печальная история! Сара так мила.

– Вы знакомы с нею, леди Мэрривезер? – поинтересовалась Мэри Джейкоб.

Все взгляды обратились к старой даме; та улыбнулась, явно польщенная вниманием.

– О да. Я была ей представлена. Мой покойный супруг иногда наезжал в Лондон, и порой его друзья приглашали его на приемы для избранных. Знаете, когда собирается этакое расфуфыренное общество в лице самых знатных дворян королевства. Пьют только лучшие вина, ведут только лучшие разговоры. Временами смертельно скучно. – Конечно же, все понимали, что леди Мэрривезер немного лукавит. – На одном из таких вечеров нас и представили герцогине Мальборо. Ее муж в то время находился в очередном походе, поэтому с ним я знакомство не свела. Ах, какой был вечер! – Старая леди даже зажмурилась, смакуя воспоминания. – Роскошный дом, прекрасные наряды! И гости все сплошь с титулами длиной с Темзу. Меня представили и Саре Дженнингс, и Годольфину, и Сандерленду, и герцогу Девери, и…

– Так что же герцогиня? – не утерпела Мэри.

– Она очень мила – во всяком случае, тогда была таковой. Мужчины недооценивают роль женщины в обществе. Если бы Сара не дружила с ее величеством, вряд ли герцог Мальборо занял бы столь впечатляющий пост. – Леди Мэрривезер была явно довольна тем, что стала центром внимания, и не собиралась упускать шанс подольше удержать это самое внимание.

– Дружба может и прерваться, как и случилось, – возразил лорд Эшли. – Теперь влияние Мальборо, без всякого сомнения, пошатнется. Даже не знаю, чем это грозит всей стране. Особенно сейчас, когда мы в полной мере воссоединились наконец с Шотландией и настроения царят опасные…

Два года прошло с тех пор, как шотландский парламент вынудили подписать «Акт об Унии» и самораспуститься; Англия и Шотландия юридически перестали существовать, и возникла Великобритания. Коренному английскому населению такие перемены пришлись не слишком-то по душе. Шотландцы, воинственные соседи, которые попортили немало английской крови за прошедшие века, не рассматривались как любимые братья. Навязанное родство – что может быть неприятнее? Объединение доставило поначалу массу проблем. Англичан по-прежнему терпеть не могли в Шотландии, а гордые потомки англосаксов и норманнских завоевателей презрительно отзывались о «грязных горцах». Кое-кто уверял, что окончательное объединение народов – дело времени, однако большинство полагали, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Репетиция, как и предполагала Лаис, оказалась скомканной, и графиня, проведя в театре пару часов, решила уехать домой. Энджел не возражал, даже если бы его мнения и спросили. Он по-прежнему оставался бледным и явно чувствовал себя не очень хорошо.

Женщина, думала Лаис. Всему виной та женщина.

Глава 16

Утром Лаис столкнулась с Фламбаром, едва спустилась из своей комнаты. Казалось, он поджидал здесь ее уже довольно долго.