Бархатная ночь

— Не могу поверить, что кто-то желает вреда Кенне, — произнес он через несколько секунд. — Почему? Она никогда никому не мешала, разве что раздражала своими дурацкими проделками. Но смерть отца положила им конец.

Рис подумал о Кенне, скорчившейся в его ванне, и чуть было не засмеялся. Если он заставил ее вернуться к «проделкам», тогда его визит в Даннелли в некотором роде оправдан. Она стала какой-то потерянной после смерти лорда Данна.

— У меня есть этому объяснение, — тихо сказал Рис.

— Тогда поделись им!

— Я думаю, кто-то боится, что Кенна может вспомнить убийцу отца после одного из своих кошмаров.

Ник рассмеялся, но это был невеселый смех.

— Тогда ты первый подозреваемый. Кенна все время твердит, что ты был с отцом в ту ночь.

— Я не убивал Роберта Данна, Ник.

— Я этого и не говорю!

— Ты веришь мне, — устало сказал Рис, — а Кенна нет. Она уже обвинила меня что это я поставил капкан и убил старика Тома. Если она узнает о перерезанной подпруге, то найдет способ и это приписать мне.

— Но тебя даже не было здесь тогда.

— Я мог нанять кого-нибудь, — ответил Рис за Кенну.

— Ты связываешь покушения на ее жизнь с ночными кошмарами. Предположим, ты виноват. Как же в таком случае ты узнал о кошмарном сне шестимесячной давности или о последнем? — возразил Ник.

— У меня может быть шпион среди слуг. Беспокойный сон Кенны не тайна для челяди.

— Это глупо, — твердо сказал Ник.

— Согласен, но это правда. — Ник нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— У меня есть все основания считать, что кто-то из прислуги получает жалованье у убийцы твоего отца. — Рис вспомнил человека с фонарем, но придержал язык. Он не имел права рассказывать Нику о том, чему был свидетелем вчера. Существовала связь между покушениями на Кенну и встречей в пещере, но доказательства будет найти сложно, а то и невозможно. — Если Кенна подойдет слишком близко к тому, чтобы вспомнить ночь маскарада, я уверен: этот кто-то получит приказ убить ее, — продолжал обосновывать свои доводы Рис.

— Но Кенна обсуждает свои сны только со мной, — запротестовал Ник. — А я рассказываю о них лишь Викторине.

Рис почувствовал в голосе друга нотку сомнения и спросил:

— Ты уверен, что Викторина никогда не упоминает о них при слугах? Или сама Кенна?

— Викторина? Нет, она никогда не станет говорить о таких личных вещах с прислугой. Ты ведь знаешь ее достаточно хорошо, чтобы согласиться со мной. Но Кенна… — Ник умолк, задумавшись. — Кенна никогда не была особенно сдержанной со своей горничной или теми слугами, которых считает друзьями. Я раньше и не задумывался о том, что она может делиться с ними своими секретами.

— Значит, по-твоему, может?

— Как ты сказал, все возможно. Бедная Кенна. Она так расстроится, когда узнает, что кто-то из тех. ком она доверяла, предал ее.

— Я не хочу, чтобы она знала об этом, — быстро сказал Рис. — Пока. Крайне важно не насторожить этого человека, кем бы он ни был. Кенна не умеет скрывать свои чувства. Обещаешь ничего не говорить ей о моих подозрениях?

— Ты уверен в правильности своих действий? — задумчиво спросил Ник. — Она по-прежнему будет винить тебя во всех смертных грехах. Тебе придется не сладко.

— Это то, чего я хочу… на данный момент. Я справлюсь с Кенной. — Грустно улыбнувшись, Рис откусил кусочек остывшего тоста. — По крайней мере я так думаю. От тебя мне нужны терпение и твоя помощь, Ник.

— Последнее я обещаю, а вот с первым придется помучиться.

Рис кивнул, ожидая чего-то в этом роде.

— Мне нужен список всех гостей того маскарада. Сделаешь?

— Попробую, — медленно произнес Ник, — хотя на мою память мало надежды. Это было почти десять лет назад. Может, стоит спросить у Викторины. В конце концов, именно она помогала отцу составлять список гостей.

— Вне всякого сомнения, поговори с ней, — с легкостью согласился Рис. — Но больше ни с кем. Викторина обязательно поможет, и очень важно, чтобы она тоже знала, что происходит с Кенной. Пока я не найду способ защитить твою сестру, нам троим придется охранять ее.

В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Викторина. Она выглядела ослепительно прекрасной в бледно-розовом утреннем платье и подходящих по цвету туфельках. Бросив вопросительный взгляд на Ника и Риса, она повернулась к столу с закусками.

— Ужасающий грех — замолкать, когда в комнату входит женщина. Она волей-неволей думает, что говорили о ней, — весело прощебетала она.

Рис встал и предложил Викторине кресло, осторожно поцеловав ее в щечку.

— Ах ты, повеса, — поддразнила она, поглаживая его руку. — Но не думай, что меня так легко отвлечь. Так о чем вы говорили?

Рис улыбнулся, глядя поверх ее головы на Ника:

— Оставляю эту прелестную леди на твое попечение, Ник. У меня не хватит сил выдержать ее допрос.

Ник кивнул:

— Куда ты сейчас?

— Собираюсь найти Кенну.

Викторина вопросительно приподняла брови:

— Ты хочешь сказать, что боишься поговорить со мной?

Ник рассмеялся, но Рис уже вышел.