Бархатная смерть

– Что? Да не знаю я. Потому что всем надо платить, люди вечно требуют денег, если хочешь чего-нибудь добиться от них. Берешь чертову банку пепси, выкладывай монетку.

– Сколько чертовых банок пепси ты сегодня выпила?

– Не знаю. Были еще кое-какие дела. Кое-что всплывает в последний момент. Надо, например, платить стукачам.

– На оплату стукачей у тебя есть принятый правительством бюджет.

Ева презрительно скривила губы.

– Пока до меня дойдут бюджетные средства, я на пенсию выйду и буду крутить хула-хуп на острове Мауи. А в чем дело? Это что, инквизиция?

– Я не понимаю почему – и заявляю об этом прямо, так что придется тебе потерпеть, – почему моя жена ходит без гроша в кармане. Сними деньги со своего счета или, черт побери, попроси у меня наличные.

– Попросить у тебя… – К счастью, свет переменился на красный, Еве пришлось остановиться. Сверлить его гневным взглядом, повернувшись к нему лицом, было сравнительно безопаснее стоя на светофоре, чем в движении. – Провалиться мне на этом месте, если когда-нибудь попрошу у тебя денег.

– Ты только что попросила меня заплатить уличному громиле.

– Это совсем другое дело.

– Как это совсем другое дело? – удивился Рорк.

– А так. Я же не для себя просила, а для него. Я тебе расписку дам и десятку верну.

– Не будь идиоткой.

– Вот только попробуй еще раз назвать меня идиоткой, и придется тебе до конца своих дней питаться одной кашкой, потому что зубов у тебя не будет.

– Я не называл тебя идиоткой, просто сказал, чтобы ты не вела себя как идиотка, – сердито отозвался Рорк. – И если ты не тронешь с места эту проклятую тачку, тут сейчас начнется бунт.

Бунт, начавшийся в ее голове, заглушил вой автомобильных гудков. Ева рванула с места, стремительно пересекла перекресток, кипя от негодования, проехала еще несколько кварталов и повернулась к Рорку, когда опять встала на красный свет.

– Всю свою жизнь я обходилась сама и ни у кого не брала денег. И мне не нужно воспомоществование от папочки. Я и сама прекрасно справляюсь.

– Вижу я, как ты справляешься. Ходишь с пустыми карманами.

– У меня есть пластиковая карточка, разве нет? – обиделась Ева.

От взгляда, брошенного на нее Рорком, съежился бы камень.

– Мир здорово изменился с тех пор, как я шастал по улицам. Я никогда не принимал пластиковые карточки.

Вот тут Ева не нашла, что возразить.

– Ну, допустим, у меня за последние пару дней руки не дошли снять с карточки наличные. Ну и что? Не понимаю, чего ты так злишься.

– Да, конечно, ты не понимаешь. Это же совершенно очевидно.

Он умолк, не сказав больше ни слова, пока Ева прокладывала себе путь в верхнюю часть города, и она поняла, что он не просто зол, он в ярости.

И как так получилось? Только что все между ними было прекрасно, потом они обменялись несколькими вполне обычными колкостями, и вдруг оказалось, что он в ярости! И вот теперь он сидит рядом, но как будто за много миль от нее, работает на своем ППК. Может, копается в ее банковском счете? Хочет лишний раз убедиться, какая она идиотка по его мульти-миллиардерским представлениям. Огрызается и злится на нее только из-за того, что она в очередной раз не дотянула до зарплаты.

Подумаешь, делов-то!

Всю дорогу до дома Ева дулась, негодовала, наливалась обидой. Когда она остановила машину перед домом и они вышли с противоположных сторон, Ева так и продолжала стоять у своей «паршивой тачки».

– Слушай…

– Нет, это тебе придется послушать, Ева. Только давай войдем внутрь, чтобы ты хорошенько послушала меня.

Поскольку Рорк двинулся к дому, ей ничего другого не осталось, как последовать за ним. «Только этого мне сейчас не хватало, – кипела Ева. – У меня куча дел, мне надо засесть за работу, у меня нет времени на семейные разборки». «У тебя всегда работа», – напомнил ей тихий голос. И что в итоге? Она чувствовала себя виноватой, как ни крути.

Войдя в дом, Рорк просто поднял палец. С удивлением и завистью Ева наблюдала, как Соммерсет беззвучно выскальзывает из вестибюля, так и не сказав ни слова. Без малейшего усилия Рорку удалось освободить дорогу, а ей пришлось покорно топать следом вверх по ступенькам.

Ева думала, что Рорк направится в один из кабинетов или в их общую спальню. Вместо этого он прошел в одну из небольших гостиных. Тройное окно утопало в пышных цветущих растениях. По обе стороны от низкого столика стояли два изящных небольших дивана, обитые тканью в полоску. Рорк сбросил плащ на стул.

– Я выпью за разговором.

Ева не удивилась, когда за стенной панелью обнаружился винный холодильник. Рорк откупорил бутылку, извлек из-за другой панели два бокала и налил в них вино.

– Почему бы тебе не сесть?

– Я чувствую себя подростком, которому предстоит выволочка от родителей за растранжиривание карманных денег на сладости. Мне это не нравится, Рорк.

– Я не твой отец и плевать я хотел, на что ты тратишь деньги. Ну как, полегчало?

– Нет.

– Ну что ж, жаль. Лично я собираюсь сесть и выпить вина, чтобы удержаться от соблазна стукнуть тебя головой о ближайшую твердую поверхность.

Подтверждая свои слова, Рорк сел, выпил вина, а Ева так и осталась стоять.