Бархатная смерть

– Откуда мне знать? – Он ухитрился одновременно запаковать шапочку и шарф, взять деньги, отсчитать сдачу и просверлить глазами дырки в Еве.

– Черт. Оставайся на месте. Оставайся вот на этом самом месте, понял?

Чтобы не привлекать внимания, Ева пересекла улицу на зеленый свет, перешла на спринт и методом просачивания, не обращая внимания на ругань людей, которых задевала на бегу, стала приближаться к магазину. При этом она ни на секунду не теряла из виду человека с сумкой и оказалась всего в трех ярдах от него, когда он потянул на себя дверь магазина, предлагающего сувениры города Нью-Йорка, включая футболки с логотипом города.

Ева рванула на себя дверь. Узенький тесный магазинчик, отметила она, торопливо оглядевшись. За прилавком одна женщина и один мужчина. Человек с сумкой направился прямо в заднюю часть магазина.

«Чертовы патрули», – подумала Ева.

– Вам помочь? – спросила женщина-продавец без особого интереса.

– Да, я заметила кое-что нужное. – Ева подошла сзади к человеку с сумкой и хлопнула его по плечу. При этом она встала так, чтобы его телом заслониться от мужчины и женщины за прилавком на случай, если бы этим двоим вдруг вздумалось расшалиться, и извлекла свой жетон. – Ты арестован.

Женщина за прилавком завизжала так, словно ей раскроили череп топором. На долю секунды это отвлекло Еву, и мужчина с сумкой успел двинуть ей локтем по скуле. У Евы из глаз посыпались искры.

– Черт бы тебя побрал! – Ева въехала коленом ему в пах и ударила наотмашь так, что он рухнул на подставку с футболками. Лицо у Евы вопило от боли. Она повернулась волчком, сжимая в руке оружие. – Леди, – предупредила она женщину, пытавшуюся перебраться через прилавок и сбежать в переднюю дверь, – еще один шаг – и я вас парализую до полного обалдения. На пол. На пол, мать твою, лицом вниз, руки за голову. Ты. – Она дернула головой в сторону мужчины за прилавком. Он стоял, подняв руки вверх. – Умный мальчик. Вот таким и оставайся. Так, теперь ты. – Ева раздраженно пнула поверженного башмаком. – Какого хрена тебе надо было нарываться? Себе же хуже сделал, ты понял?

– Я просто зашел сюда купить футболку.

– Правда? А платить чем собирался? Уж не одной ли из этих штук? – И она поворошила ногой бумажники и дамские сумочки, высыпавшиеся из опрокинутой хозяйственной сумки. Тут в магазин с улицы ворвались двое патрульных, и Ева приветствовала их как ни в чем не бывало: – Извините, парни. Я что, прервала ваш перерыв на чай? Проверьте подсобку. Сдается мне, что тут обделывают кое-какие подозрительные делишки. – Она осторожно ощупала пульсирующую болью щеку. – Только этого мне не хватало. Да, вызовите перевозку, надо отправить этих типов в участок. Кража, скупка и перепродажа краденого…

– Лейтенант, тут пара сотен бумажников и сумок плюс кредитные карточки и удостоверения личности. И те, и другие поддельные.

– Правда? – Ева одарила поникшего продавца с поднятыми вверх руками ослепительной улыбкой. – Мошенничество, кража и подделка документов. Не оскудевает рука дающего!

Волокита заняла еще минут двадцать, но, когда Ева пересекла улицу в обратном направлении, Тико стоял на том самом месте, где она ему велела.

– Я им сказал. Копам, когда они прибежали. – От возбуждения он пританцовывал на носках своих черных кроссовок. – Я им сказал, куда идти.

– Ты молодец.

– У тебя фингал прорезается. Ты что, подралась с этим подозрительным типом?

– Я надрала ему задницу. Хорош торговать, Тико. На сегодня хватит.

– Могу поработать еще часок, восполню то время, что угробил, пока тащился к тебе.

– Не сегодня.

– Ты заберешь этих людей в тюрьму?

– Много чести. Их отвезут патрульные, они сами могут повернуть ключ в замке, я для этого им не нужна, – ответила Ева, предвосхищая следующий вопрос. – Где ты живешь, Тико?

Он прищурился.

– Думаешь, мне негде жить?

– Если есть, скажи мне, где это, и я отведу тебя домой.

– В доме за углом. Квартира на третьем этаже, над греческим рестораном. Я же тебе говорил, это моя территория.

– Да, говорил. Все, шабаш. Пошли.

Ева видела, что мальчик ужасно недоволен, но, хоть и нехотя, он свернул свою торговлю.

– Полтинник потерял, пока таскался за тобой, а теперь еще сворачиваться раньше времени, – ворчал он.

– Я купила тебе шипучку.

Тико встретил этот довод каменным выражением лица. Ева ничего не могла с собой поделать: нравился ей этот мальчишка. Она вытащила из кармана горсть монет, отсчитала пять долларов.

– Вот тебе десять процентов от потерянного полтинника. Я думаю, этого хватит, чтобы покрыть расходы на транспорт и потерянное время.

– Хватит. – Монеты исчезли в одном из многочисленных карманов. – Ты кого-нибудь там оглушила своей пушкой?

– Нет. – Какого черта, подумала Ева. Можно добавить к пятерке пару красочных деталей. – Баба шухер подняла, пыталась сбежать. Я ей велела заткнуться и лечь на пол, а не то я ее обесточу.

– А ты бы и вправду ее обесточила или только так пригрозила?

– Я просто так не грожу. Они обворовали кучу народа, да плюс к тому еще фабриковали в подсобке фальшивые карточки. Похоже, они удостоверения тоже воровали.