Тихие дни. Я был слишком неровен.Я слишком долго смотрел на витрины.Я не знал, что в каждом движенииНачертаны кем-то хрупкие знаки.Ты ускользала в неясные тениМоей невзрачной комнаты сна.И я ловил мною созданный образ,Хотя раньше поймала меняМоя крошка.Я часами нес бред о сансаре,О закате Европы[3] и блюзе.Я говорил, что не верю в реальностьНаших встреч и томных прощаний.А ты брала с трюмо сигарету,Ты учила меня танцевать.Посреди гор ненужной бумагиЗа собой увлекала опятьМоя крошка.Тихие дни мы вспомним однаждыИ тронем душой позабытые письма,В поисках света утраченной жизниСнова отправимся в сторону Свана[4].Звуки джаза под вечер,Гюисманс[5] и Гюстав Кан[6].Мы уплываем, как духи,А город танцует канкан.
Ио
(по мотивам народной японской сказки)
Ио, Ио, мальчик,Знал ли ты,Как умирают деревьяИ цветы?Знал ли ты, что в просторахПоднебесной пустоты,Когда ветер дует, листья бамбука танцуют,А вместе с ними танцуют и воробьи?Ио, Ио, мальчик,Там, вдалеке,Девочка чертит травинкойНа белом песке.Волосы света ласкают волну,И ты, изумленный, молчишь.Когда ветер дует, листья бамбука танцуют,А вместе с ними танцуют и воробьи.
Новый эскапизм
Твое тело изогнуто, как Бенгальский залив,Виртуальный мир снова откроет двери тому, кто услышит.Я помню: мы были с тобой в китайском саду,Я видел, как двигалось море в такт диким вишням,Там была весна…По лабиринтам твоего ИнтернетаЯ совершаю странный танец.И пусть на столе стынет кофе —Не вступай в игру слишком рано.Гангстер с экрана стреляет в окно.Я слышу: звонит телефон.Отправь сообщенье по факсу,Что сегодня время исчезло.Я буду искать в отголосках игры твоих губСтаи шелковых бабочек.Еще одно утро взойдет и застанет нас на рассветеВ китайском садуПо лабиринтам.Марк Аврелий смотрит с укором с книжной полки,Я набираю тайный ход твоих мыслей.И соль на твоих коленяхРазъедает лживые маски.Забудь в эфире сообщенье о том,Что где-то в Африке разбился лайнерПо лабиринтам.Октябрь 1997 г.